какими ровными рядами зеленеют всходы!
Просто удивительно, до чего организованно прошла вся кампания, сонно думал он. Долгое зимнее ожидание, внезапный бросок через Европу – и враг сметен могучим ураганом. Командование все продумало до мелочей, вплоть до таблеток соли и тюбиков «сальварсана»[14] (каждому солдату перед отправкой на передовую выдали по три тюбика, неотъемлемую часть неприкосновенного запаса). Кристиан улыбнулся: в Медицинском управлении скептически оценивали эффективность сопротивления французов. И ведь все сработало как часы. Припасы, карты, воду они получали там, где и намечалось, сила вражеской армии и потенциал ее сопротивления оказались точно такими, как и было предсказано. Дорожное покрытие в точности соответствовало пометкам на картах. Только немцы, с гордостью говорил себе Кристиан, вспоминая лавину людей и военной техники, накрывшую Францию, – только немцы могли столь идеально провести такую сложную операцию.
Гудение мотора разведывательного автомобиля заглушил шум самолета. Кристиан, обернувшись, вскинул голову и улыбнулся. «Штукас»[15] медленно летел метрах в двадцати над дорогой, настигая передовой автомобиль. Какой грациозный самолет, и какая при этом в нем чувствуется мощь. А шасси под фюзеляжем напоминает когтистые лапы ястреба, нацелившегося на добычу. Кристиан пожалел, что не пошел в авиацию. Что там говорить, летчики – любимцы и армии, и народа. А условия для жизни им создавали роскошные, совсем как в первоклассных курортных отелях. Брали в летчики лучших из лучших, цвет нации, молодых, бесстрашных, уверенных в себе. Кристиан видел их в барах, слышал их разговоры. Они всегда держались особняком и говорили на своем особом языке, сорили деньгами, рассказывали о воздушных боях над Мадридом, о бомбардировках Варшавы, о девушках Барселоны, делились впечатлениями о новом «мессершмитте». О смерти или поражении никто не упоминал, словно их не существовало в этом замкнутом, аристократическом, опасном и веселом мирке.
Самолет поравнялся с автомобилем Кристиана, и он увидел улыбающееся лицо пилота, который выглянул из кабины. Кристиан улыбнулся в ответ, приветственно помахал рукой, а пилот, молодой и бесшабашный, покачал крыльями самолета и полетел дальше над обсаженной деревьями дорогой, которая вела их к Парижу.
Мерно урчал мотор разведывательного автомобиля. Напоенный ароматом трав ветерок играл волосами Кристиана, непринужденно развалившегося на переднем сиденье. В его голове звучала музыка, которую он слышал на концерте в Берлине, где побывал в краткосрочном отпуске. Квинтет с кларнетом Моцарта – печальная, хватающая за сердце мелодия, навевающая мысли о юной деве, которая в летний день оплакивает утрату возлюбленного на берегу реки, медленно несущей вдаль свои воды. Кристиан вслушивался в музыку, полузакрыв глаза, лишь изредка в них вспыхивали золотистые искорки. Ему вспомнился кларнетист, лысый, плюгавый мужичонка с кислой физиономией и обвислыми пшеничными усами, такими
Препарат, использующийся при лечении венерических заболеваний.
Легкий немецкий самолет, аналог советского «кукурузника».
