style="font-size:15px;"> – Тысяча девятьсот восемнадцатый, – произнес Брандт. – Они знают, чем все закончится. Французы знают.
Кристиан вновь посмотрел на стену. На него внезапно навалились тоска и усталость. Еще бы, он на ногах с четырех утра, а день выдался очень уж утомительный. Тяжело ступая, он подошел к стене и медленно, методично начал стирать рукавом нарисованные мелом цифры.
Глава 5
В доме сейчас главенствовало радио. И пусть ярко светило июньское солнце, свежая зелень покрывала холмы Пенсильвании, а из маленького радиоприемника, прорываясь сквозь помехи, доносились одни и те же новости, Майкл практически не выходил из гостиной, оклеенной обоями и обставленной мебелью в колониальном стиле. Вокруг его кресла валялись газеты. Время от времени Лаура заглядывала в гостиную, с громким мученическим вздохом наклонялась, подбирала их и складывала в аккуратную стопку. Но Майкл не замечал ее усилий. Прильнув к радиоприемнику, он крутил ручки настройки, вслушиваясь в сочные, обволакивающие, напыщенные голоса дикторов, которые повторяли как заведенные: «Покупайте «Лайф-бой», средство, избавляющее от неприятного запаха»; «Две чайные ложки на стакан воды до завтрака – и вам гарантировано опорожнение кишечника»; «Ходят слухи, что Париж сдадут без боя. Немецкое верховное командование не дает никакой информации о местонахождении наступающих ударных колонн. Сопротивление французов слабеет с каждым часом».
– Мы обещали Тони, что поиграем сегодня в бадминтон, – стоя в дверях, кротким голосом напомнила Лаура.
Майкл еще ближе придвинулся к радиоприемнику.
– Майкл! – В голосе Лауры появился металл.
– Да? – Он не обернулся.
– Бадминтон. Тони.
– И что? – Майкл от напряжения сморщил лоб, пытаясь одновременно слушать и Лауру, и диктора.
– Сетка не натянута.
– Натяну позже.
– Когда позже?
– Ради Бога, Лаура! – рявкнул Майкл. – Я же сказал – позже!
– Мне надоело слушать о том, что ты это сделаешь позже! – На глазах Лауры выступили слезы.
– Хватит меня доставать!
– Не кричи на меня! – Слезы покатились по щекам Лауры, и Майкла охватила жалость к жене. Покидая город, они надеялись, пусть разговора об этом и не было, использовать эту поездку, чтобы наладить прежние отношения, попытаться вернуть дружбу и любовь, которые они утратили за годы, прошедшие с их женитьбы. Контракт Лауры в Голливуде истек, киностудия решила не продлевать его, поэтому работы у Лауры не было. Она старалась держаться уверенно, излучала веселье и не жаловалась, но Майкл знал, что Лаура глубоко уязвлена и очень переживает случившееся. Он дал себе слово использовать этот месяц, который они решили провести в загородном доме приятеля, для того, чтобы успокоить жену и помочь ей вернуть уверенность в себе. Они прожили здесь
