смех спросила я Полину. – Или понравился?
– Понравился? Да ты видела, сколько он за обедом коньяка выпил? За обедом!!!
– И что тебе его коньяк? – усмехнулась я.
– А не нравится мне, – упрямилась Поля, – когда мужик выпьет и начинает вести себя так, как будто все тёлки его!
– Но мы-то с тобой не тёлки! – вновь прыснула я, видя, как подруга распаляется на ходу.
– Вот я ему и дала понять, что «тут» это вам не «здесь». Сидят две интеллигентные женщины, беседуют, попивают кофе… Кто его приглашал?
– Ну, ладно, успокойся, – примирительным тоном сказала я. – Он ко мне вообще-то подошёл, может, хотел нам кофе оплатить в качестве благодарности за оказанные медицинские услуги. Да и вообще, ничего так мужик, хорошо выглядит.
– Но ты-то его не помнишь?
– Я-то? – я пожала плечами. – Конечно нет. Если бы он мне печёнку свою показал или, скажем, татуировку вокруг пупка, это я могу вспомнить. А лица… я же на них не смотрю.
Полина засмеялась.
– И вообще, интеллект мужчины я запоминаю гораздо лучше, чем его внешность, – поставила я точку в обсуждении «не Симонова».
Полина отпила из чашки и потянулась за сигаретой, но передумала.
– Так вот, возвращаясь к Захару. – продолжила она. – Пять лет назад он делал операцию, и теперь кто-то надоумил этого прооперированного идиота подать на Малакова жалобу: якобы после операции у мужика развились осложнения и вся жизнь пошла наперекосяк. Причём, заметь, за эти пять лет он ни разу никуда не обращался, ни с кем не консультировался и если проходил какое-то лечение, то только у бабок. Я направила его к эксперту, тот дал заключение: шов зажил первичным натяжением, послеоперационный рубец незначительный и не может служить причиной каких-либо осложнений.
– И что теперь?
– Я сообщила заявителю, что он не только не получит никакой компенсации, но и оплатит юридические расходы из своего кармана, – Полина рассмеялась. – И теперь, логично, он подаёт жалобу на меня.
– Замечательно, – я внимательно посмотрела на подругу. – А ты что?
– Мне не привыкать. Жалко только времени и нервов.
– Полин, а по-серьёзному хоть кто-то судится? Или всё склоки?
– Судятся, конечно. К сожалению, и вина врачей бывает очевидна. Я выступала экспертом в группе по большому процессу. Там неопытный хирург взялся делать операцию по удалению опухоли почки. Опухоль была просто огромной, сместила все сосуды, и, в конце концов, по ошибке доктор наложил зажим на чревную артерию. Сама понимаешь, кровь перестала поступать в кишечник, и развился некроз.
– Но ведь первые проявления некроза кишечника появляются довольно рано, можно было расшить и снять зажимы!
– Можно было, при условии, что хирург следил за больным и заметил клинику вовремя. Но он пропустил.
– Больной умер?
– Конечно.
– Да, здесь без вариантов – врачебная
