правый, широко раскрытый, уставился в утреннее небо, словно обнаружил что-то удивительное.
– Мне жаль, – нарушил я тишину. – Мне очень жаль.
Его взгляд сместился. Из горла вырвался хрип, в котором слышалось скорее отвращение, чем боль.
Я был в вязаных перчатках, но, когда прикоснулся к мужчине, по его телу пробежала дрожь. Он бы пнул меня или отполз в сторону, если б на это оставались силы.
Заговорил он хриплым, отчаявшимся голосом, на губах пузырилась кровь.
– Убирайся. Убирайся. Убирайся.
Тут до меня дошло, что я не только забыл замотать лицо шарфом, так еще и капюшон свалился с головы.
Мать предупреждала, что меня могут узнать по одним только глазам, и умирающий не мог отвести от них взгляда. Побледнел еще сильнее, словно мои глаза могли причинить больший вред, чем нож с костяной рукояткой.
С внезапным приливом энергии он прорычал слово, которого я не знал, но с такой яростью, что я понял: это и оскорбление, и проклятье. Когда он повторил это слово, ярость в нем вскипела до такой степени, что заменила анестетик и он забыл про боль. Вырвал нож из живота, расширив рану, и попытался полоснуть по моим глазам, которые оскорбляли его одним только видом.
Я отпрянул, окровавленное лезвие рассекло воздух, рука упала на землю, и он умер…
10
…Дверь, за которой скрылась девушка, приводила в широкий коридор. По обе его стороны располагались четыре тематических зала. В одном хранилась стоившая многие миллионы коллекция из семи тысяч первых изданий детективной литературы, пожертвованная библиотеке знаменитым писателем, проживавшим в этом городе.
Переступив порог, я выключил фонарик. Постоял в темной комнате, прислушиваясь.
В любом большом здании, которое проектировалось и для какого-то специального назначения, и с тем, чтобы радовать глаз, за стенами обязательно есть пустые пространства, где не проложены ни трубы, ни электрические кабели. Некоторые размером с хороший чулан. Присоединенные к комнате, рядом с которой находятся, эти ниши деформируют интерьер. Поэтому ради радующей глаз гармонии они и оставлены за стенами.
Умный архитектор с романтической жилкой и склонностью к таинственности найдет способ обеспечить доступ в эти крохотные анклавы, то ли через потайную дверь в обшитой панелями стене, то ли иным образом. Зачастую эти пространства используются как склады, но некоторые архитекторы с чувством юмора и долей озорства находят им иное применение.
Если быстроногая девушка укрылась в этом зале, среди населявших страницы хранящихся здесь книг агентов ФБР, сотрудников полиции из отделов расследования убийств, частных детективов и самых разнообразных детективов-любителей, шума от нее было не больше, чем от трупов с тех же страниц.
Оригинальные чертежи центральной библиотеки, возраст которых отсчитывал второе столетие, лежали в подвале. Моя любовь к красоте здания и книгам
