почему? – вкрадчиво спросил Джек. Он прицелился в Тернера указательным пальцем и вдруг заревел, как раненный в задницу медведь: – Потому что перед отправкой я повешу тебе на шею большой плакат с именем и фамилией!!! Чтобы такого идиота было видно издалека!!!
– Ладно, Легенда, успокойся, – я подошел к Чамберсу и протянул сигарету, – видишь, что парень уже осознал свою вину. Надо подумать, что предпринять, чтобы такое больше не повторялось.
– И что ты предлагаешь?
– Для начала – запретить Тернеру пить. Сухой закон. Ничего, кроме содовой.
– А как быть с кофе?
– Кофе? Кофе можно, – милостиво разрешил я и щелкнул зажигалкой. – Один раз в день. Вечером. Чтобы потом не мог заснуть, а лежал и думал о своей серой и никчемной жизни. Проникся, так сказать. Покаялся и исправился.
– Очень смешно, – прикуривая, буркнул Джек. – Проще пристрелить, поплакать и забыть.
– Нельзя быть таким кровожадным, Легенда! Надо быть добрее и мягче. Не веришь? Спроси у Карима.
– Да, кстати: про доброту, Поль. Ты уж напомни, будь другом, чтобы я не забыл. У меня к тебе тоже вопросы накопились. – Не меняя тембра, он переключил внимание на меня.
– Вопросы? О чем?
– О том самом, черт меня побери! Какого дьявола ты пристрелил этого раненого ублюдка у блокпоста? Решил порисоваться перед дамочкой? Поверь мне на слово, Элен впечатлилась, хоть и медик!
– Элен? Какая Элен? – не понял я.
– Елена Куликова, – старательно выговорил Джек. – Медик нашей поисковой партии. Еле успокоил! Ей приходилось видеть смерть, но хладнокровных палачей, по ее словам, она видит впервые.
– Ах, палачей, значит, – кивнул я и отбросил недокуренную сигарету. – Так бы сразу и сказал. Знаешь что, Джек… откровенность за откровенность! Ты что, рассчитывал найти других? Только не надо изображать монашку, которая видела мужской член только на фресках Мазолино! Я, Карим, Эндрю – мы те, кто взялись охранять нашу поисковую партию! Взялись, мать твою так! И этот мир прост как мыло – или ты, или тебя. Убивать – это часть нашей работы. Самая неприятная. Убивать: не для своего удовольствия, черт тебя побери, а для того, чтобы никто даже подумать не смел, что наших людей можно тронуть безнаказанно. Мы с парнями пачкаем руки кровью, чтобы вам не пришлось пачкать свои! Доходчиво объяснил? Почему убил? Он покушался на жизнь Тернера. И этого, твою мать, уже достаточно, чтобы выпустить его кишки наружу! Уже не говорю про трех погибших переселенцев…
– Не кипятись, – уже спокойнее сказал Чамберс, – я понимаю. Просто не стоило это делать на глазах у Элен. Увел бы парня за угол и там вынес бы ему мозги. Никто бы тебе и слова не сказал! Дело-то, в общем, житейское… Ладно, забудем. Нервные мы все какие-то…
– Засиделись, вот и нервные. Что делать будем?
– Ничего. Что тут сделаешь? Будем надеяться, что успеем свалить из Порто-Франко до развязки этой истории.
– А если не успеем? –
