ысохшие поля с потрескавшейся землей и немногочисленной растительностью, лишь иногда сменявшиеся маленькими живыми городами с абсолютно одинаковыми домами и абсолютно одинаковыми людьми. Можно было подумать, что автобус едет по кругу.
Устав щуриться от солнца, я перевел взгляд от окна к конверту в своих руках. На лицевой стороне его было две строчки:
«Получатель: Генри Райдер, Великобритания, Лондон, Литл-стрит, 46.
Отправитель: нотариальная контора братьев Невилл, США».
Внутри конверта лежало извещение о смерти моего дяди Ричарда Райдера и необходимости моего присутствия на оглашении завещания. К этому прилагались подробная схема проезда к конторе и два билета. Один – на самолет до Остина, а второй – на этот автобус.
Проехав в этой душегубке еще около полутора часов, мы очутились на автовокзале. После автобуса меня ослепило яркое солнце, через пару секунд глаза адаптировались и я смог разглядеть перед собой вывеску на здании вокзала приветствующую гостей в самом райском городе Техаса – Сан-Антонио. Учитывая жару и обстоятельства моего визита, эта вывеска вызвала на моем лице лишь сатирическую усмешку.
Вывеска с выгоревшей краской висела над арочным проходом на улицы «райского городка», само здание было сильно вытянуто и напоминало букву «П», а башенные часы над аркой показывали без четверти три. Мое внимание привлек парень, наверное, единственный находившийся на улице в такую жару. Он стоял, опершись на машину, в руке его была картонка, одним краем которой он упирался в бампер авто. На картонке было написано: «Генри Райдер».
– Вы Генри Райдер? – спросил он.
– Предположим… А вы?
– Я Скотт Хьюман, – с совершенно беззаботной улыбкой ответил он.
– Вас прислала нотариальная контора? – произнес я, пристально рассматривая его.
– Вовсе нет, хотя мне известно о вашей утрате, – говорил Скотт с абсолютно не изменившимся лицом. – Собственно, поэтому я и здесь. Мы с Ричардом были давними знакомыми и даже, можно сказать, компаньонами, – при этом на его лице появилась первая нотка, которая меня насторожила, неуместная и довольно язвительная улыбка, она так же быстро исчезла, как и появилась.
– Поэтому я и не мог вас не встретить…
– Но как вы узнали, что прибуду именно на автобусе и именно в это время? – спросил я, осматривая его недоверчивым взглядом.
С виду ему было лет тридцать, ростом под шесть футов, крепкого сложения, квадратное лицо с сильно выраженными скулами и нижней челюстью. Джинсы, ветровая рубашка и ковбойская шляпа довершали его образ. «М-да… колоритная фигура», – подумал я про себя.
– Не стоит быть таким подозрительным, мистер Райдер. Сюда по-другому не добраться, старый аэродром не сможет принять даже одноместный самолет, что уж говорить про пассажирский авиалайнер, про железную дорогу мало кто знает из приезжих, вот и остается только автобус…
При следующей фразе его лицо расплылось в улыбке:
– Да и потом, у нас городок хоть и не маленький, но слухи очень быстро расходятся. К тому же мой приятель работает в канцелярии в этой самой нотариальной конторе. Так что мне не составило больших проблем узнать эту информацию.
Не давая вставить и слова, Скотт отбросил картонку с моим именем и, открывая багажник, произнес резким и усталым голосом без единой эмоции:
– Бросайте свои вещи и поедемте уже, а то начинает припекать.
Я был слишком измотан дорогой, чтобы отказываться от помощи в незнакомом городе. Положив вещи, я захлопнул багажник и уселся в зеленый паккард образца 1950 года.
Мы набрали скорость. Было приятно ощущать порывы ветра. Радио Скотт не включал.
– А вы похожи на него, – начал он.
– Может быть… не знаю. Мы виделись с ним пару раз, и то в давние годы.
– Но все же он мне про вас рассказывал.
– И что же?
– Что вы герой войны, в настоящее время владеете баром в Лондоне.
– Похоже, дядя знал меня куда лучше, чем я его. Мы ведь и общались-то не каждый год…
– Так или иначе, он вас указал в завещании, – произнес Скотт, все так же не отрывая взгляда от дороги.
– Это как раз и странно.
Скотт криво улыбнулся и включил магнитолу. Спустя десять минут мы были на месте.
– Вот она, – сказал он, показывая рукой на красное кирпичное здание. – Я буду тебя здесь ждать.
Молоденькая девочка с убранными в хвост волосами и улыбкой, выработанной явно не на этой работе, сидевшая в приемной комнате за письменным столом, спросила:
