только я? Разве у него нет других, более близких родственников?
– Нет, по крайней мере мне о них не известно. По нашим данным, вы единственный человек, имеющий кровное родство с Ричардом.
Пока я вчитывался в строки завещания, Невилл продолжал:
– Теперь все движимое и недвижимое имущество достается вам. Вот ключи. – Он вытряхнул их из конверта. – Они от машины Ричарда и его фермы.
– Фермы? – спросил я, пытаясь мысленно сопоставить взрывную натуру своего дяди и мирный образ жизни на ферме.
– Да, фермы. А чему вы так удивляетесь? – Невилл произнес это с таким выражением лица, что мне даже стало стыдно за свой вопрос. – Здесь каждый, кто хочет работать, имеет ферму. У вашего дяди она, кстати, не самая маленькая. Рабочих пока распустили. Просто мы не знали, как вы захотите распорядиться ею.
– А что с Ричардом случилось?
– Слабое сердце. Работа на солнце вконец его доконала. Ах да… Вот же самое главное.
Он прошаркал к шкафу и достал из него погребальную урну:
– Это все, что осталось от вашего дяди. Его кремировали по его собственной просьбе два дня назад.
Забрав вещи, я распрощался с Невиллом и вернулся в машину к Скотту.
– Это Ричард? – Спросил он, глядя на урну.
– Да, если так можно выразиться.
– Тебе стоит развеяться, – вставляя ключ в зажигание, продолжил Скотт, – мой знакомый устраивает сегодня вечеринку. Так что лучшего места, чтобы забыться, ты не найдешь в радиусе ста миль.
– Пара стаканчиков мне сейчас и вправду не помешает. А мой визит будет уместен?
– Да о чем ты?! – с удивлением и ухмылкой произнес Скотт. – Он и половины людей не будет знать.
– Ну… в таком случае о’кей, – согласился я. – А далеко придется ехать?
– Не более получаса, – ответил Скотт заводя машину.
Радио в машине продолжало молчать. Спустя пару минут он закурил сигарету, сделал большую затяжку и, выдохнув облако белого дыма, спросил:
– Ну как тебе наша деревня?
– Нормальный городок, – равнодушно ответил я.
– Не притворяйся, ты же из Лондона… На таком контрасте наша жара кажется адом.
Я ничего не ответил на это.
– А что тебе сказал последний из Невиллов?
– В смысле – последний?
– Да их же было два брата, воевали в одном полку. Брательник его подорвался, а этому только ногу раздробило, – Скотт говорил об этом более чем спокойно, мне даже показалось, что в его голосе появилась нотка наслаждения.
– Ничего существенного не сказал, разве что теперь я обладатель дядиной фермы.
После моих слов Скотт прищурил глаза и криво, еле заметно ухмыльнулся. Больше в пути мы не разговаривали. Скотт остановил машину. Выйдя из «паккарда», он сказал:
– Нам сюда.
Здание находилось на широкой улице – Оксфорд-авеню. Дверь нам открыл швейцар и поздоровался
