Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича. Михаил Антонов
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича - Михаил Антонов страница 24
![Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича - Михаил Антонов Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича - Михаил Антонов](/cover_pre89298.jpg)
С 1924 г. Гурвич знакомится с ведущими немецкими философами той эпохи: Э. Гуссерлем, М. Шелером, Н. Гартманом, чьи идеи занимают свое место в мировоззрении мыслителя, формируя его исследовательскую позицию как сторонника феноменологии и предлагая ему новое направление, далекое от прежних метафизических схем[287]. Кроме того, презентация немецкой феноменологической мысли для французской философской общественности стала одним из первых проявлений интеграции Гурвича во французскую академическую среду и продолжения им там своей научной карьеры. В 1930 г. на французском появляется сборник статей (по-видимому, составленный по материалам прочитанных в Сорбонне лекций[288]), озаглавленный «Современные тенденции немецкой философии» («Les tendances actuelles de la philosophie allemande»), где Гурвич анализирует концепции Э. Гуссерля, М. Шелера, М. Хайдеггера, Э. Ласка и Н. Гартмана[289]. Этот научный труд появился очень кстати, поскольку в те годы французская социальная философия (в рамках которой пытался позиционировать себя Гурвич) переживала кризис, связанный с отказом от объективистских установок социологии Дюркгейма и его школы[290]. Предлагаемые в рамках феноменологии преодоление объективизма и ориентация на отыскание «смыслов» социального поведения через анализ субъективных установок социальных акторов делали это научное направление весьма актуальным для французской социологии и правоведения (которое также находилось под влиянием «объективистских» теорий таких ученых, как Л. Дюги или М. Ориу)[291].
По поводу феноменологической «ориентации» правовой теории Гурвича 1930-х годов можно сделать ту же ремарку, что и в отношении других его построений: она во многом явилась результатом переработки идей предшествующих мыслителей, их реинтерпретацией. Такая ориентация основывается не только на собственно феноменологических принципах, но и на идеал-реализме концепции Фихте, на идеях Петражицкого, В. Соловьева и других русских философов[292]. Как говорит об этом сам ученый, «меня принимали за сторонника феноменологии… но в действительности речь шла только о систематическом изложении идей феноменологов и их резкой критике… на основе идей Фихте позднего периода»
284
Отрывок из письма Гурвича М. Коренбаум (октябрь 1963 г.).
285
См.:
286
См.:
287
См.:
288
На это указывает сходство тематики курса лекций и заглавия вышедшей книги о тенденциях современной немецкой философии. Отметим, что заглавие книги символично и в другом аспекте: основой современной ему немецкой философии Гурвич считает именно феноменологию. Другие тенденции, которые не перекликались с его научными принципами той эпохи, такие как аналитическая философия Витгенштейна и Фреге, идеи Венской школы, попросту игнорировались автором. См. критику такой позиции Гурвича:
289
С момента публикации Гурвичем своей первой книги на французском и можно говорить о вышеназванной интеграции: книга была замечена, а представляемые и развиваемые идеи стали предметом обсуждения во французской научной среде. Гурвич был первым исследователем, представившим во Франции основные направления немецкой философии тех лет. С этой точки зрения он вошел во французскую научную среду именно как специалист по немецкой философии. См. об этом:
290
См. об этом:
291
Именно благодаря этой новой антиобъективистской ориентации французской философии начала 1930-х годов удалось добиться признания таким мыслителям-эмигрантам из России, как Александр Койре и Владимир Янкелевич, которые, подобно Гурвичу, опирались в своих построениях на идеи современной им феноменологической мысли. В этом отношении «использование разработок современной немецкой философии свидетельствовало об участии в борьбе против объективизма в науке»
292
Французский исследователь Мишель Эспань делает в связи с этим следующий вывод: «Фундамент русской религиозной философии, заметный в работах A. Койре и A. Кожева, в концепции Гурвича формирует принципы его подхода к идеям современной ему немецкой философии и, далее, к философии немецкого классического идеализма»