движения времени является борьба между несколькими временными перспективами[614].
Раннекапиталистические общества, с одной стороны, стремятся к прогрессу, а с другой – сильно зависят от новых технологий. Поскольку любой технологический процесс предполагает стабильность, задержку, то время альтернативы между прогрессом и задержкой является основным для этого типа глобальных обществ. Здесь больше внимания, чем в других обществах, уделяется приемам управления временем, и девиз «время – деньги» становится характерным выражением данной тенденции. Одновременно происходит концептуализация времени, прежде всего в рамках технических, а затем и экономических потребностей[615].
Общества развитого капитализма имеют временную систему с еще более ярко выраженными противоречиями. Характерные для капитализма противоречивые тенденции к прогрессу и одновременно к регуляции социальных процессов сообразно технологическим параметрам производства вызывают борьбу двух временных перспектив – опережающего себя времени и задерживающегося на себе времени. К этим двум перспективам присоединяется еще и свойственное экономическим процессам в эпоху капитализма иррегулярное время, отображающее колебание экономики между кризисами и экономическими подъемами. Концептуализация времени происходит в рамках разных социальных классов неодинаково, поэтому в обществе имеют место конфликты разных систем измерения времени.
Но, как было продемонстрировано выше, данная позиция зиждется на предположении о единстве временных структур и систем человечества. В этом смысле концепция социального знания, по Гурвичу, не сводится только к обособлению разных систем знания в зависимости от той или иной социальной группы, которая такие системы порождает[616]. Подобная позиция, действительно характерная для первых работ мыслителя по социологии знания, была затем[617] изменена в пользу признания существования общих систем знания, свойственных глобальным обществам и имеющих приоритет (в смысле значения для формирования эталонов коллективной ментальности).
Концепция социального времени была последним научным достижением мыслителя. Она логически завершала «гиперэмпирический» проект Гурвича, дополняя лишенную социального содержания типологию конкретным анализом временных перспектив, позволяющих исследователю ориентироваться в динамике форм социабельности. Так же как и применительно к типологическому анализу, эта концепция принципиально не опирается на объективные критерии, а потому создает впечатление схематичности и формальности. Но, как было отмечено выше, данный схематизм был целенаправленным и позволял Гурвичу вписать свою социологическую доктрину в рамки релятивизма собственной диалектики. Возможно, в ущерб убедительности своей теории,
См.:
См.:
См.:
