их должно быть больше, а какие-то вопросы вообще можно вымести из ГОУ напрочь. И это есть. Так я вижу. Правда, не должно быть такого, что начальник направления частенько не знает, какой документ отрабатывает его офицер, а если так получилось, то надо тогда начальникам управлений отдуваться по полной.
– Да, Генштабу тоже реформа нужна.
– Но очень тонкая. Тоненькими отвёрточками, деликатно.
Мы выпили ещё по рюмке. Бутылка закончилась.
– Больше нет. Пошли по домам.
На следующий день после обеда я принёс в кабинет несколько дорогих бутылок коньяка и виски, несколько лимонов и апельсинов, пакет яблок, и сообщил, что это наше общее, что можно угощаться в любое время, когда есть желание. Морозов внимательно рассмотрел бутылки и не смог удержаться, чтобы не попробовать один из коньяков.
– Превосходно. Такой напиток можно не закусывать даже.
Ближе к вечеру мне позвонила советница министра и попросила зайти к ней.
Совсем баба обнаглела. Я тебе что, твой подчинённый, что ли!
– Я сейчас занят и надолго.
– Мне надо с вами посоветоваться.
– Не могу. Вы можете посоветоваться с моим начальником управления.
– Я советник министра, и министр нам разрешил консультироваться с любыми экспертами.
– Во-первых, я не эксперт. Я офицер Генштаба. Прошу меня больше такими словами не называть. Во-вторых, мой начальник управления знает много больше моего и гораздо глубже.
– Я вас понИла, – с угрозой в голосе заявила эта женщина и положила трубку.
Прошло несколько минут, и меня вызвали к начальнику управления.
– Вы что там опять этой дурной бабе наговорили, товарищ полковник? – такими словами встретил меня двухзвёздный генерал.
– Сказал не то, что думал, и не так, как хотелось бы.
Генерал заулыбался, но, сделав над собой усилие, продолжил.
– Что там случилось?
Я в нескольких словах ему ответил.
– Ну, всё правильно сказали. А она шум подняла, говорит, что не дают возможности общаться с какими-то экспертами.
– Какие указания, товарищ генерал?
– Надо бы с ними поосторожней. Дуры. Доложит министру, а там поминай как звали. Ничего не объяснишь.
– Но мне начальник направления приказал прекратить с ними всякие контакты. Довёл, что теперь вы сами будете с ними разговаривать.
– Делать мне больше нехер! Я ещё баб всяких подзаборных не ублажал. Давай сам с ней решай. Только следи за речью.
– У меня тоже задачи идут потоком. И с подзаборными бабами не имел дел никогда, это ниже моего достоинства.
Генерал в открытую улыбался.
– Задачи. То-то мне докладывают, что уже в восемь вечера вы демонстративно со службы уходите, без разрешения
