побольше воздуха. Ветчина мягко шлепнулась на пол. Рядом с ней упала корзина, по коридору разнесся глуховатый звон разбившихся крынок. Лампу постигла бы та же участь, не подхвати ее Назаров. Другой рукой он выхватил финку, и мужик почувствовал под подбородком неприятный холодок, а потом и легкий укол.
– Вавила! – раздалось из гостиной. – Ты что, курвин сын, всю сметану побил?
– Вавила, – сказал Назаров, быстро поставив лампу на пол и взяв своего противника за волосы освободившейся рукой. – Жить хочешь?
– Да. – Вавила протрезвел мгновенно и уже сообразил, что за штучка уперлась ему в горло.
– Тогда крикни, что задержишься немножко. Скажешь не то, что надо, – понимаешь, что будет, не дурак.
– Товарищи, я тут всю провизию просыпал, и не собрать! Лучше я в погреб обратно схожу, – во всю глотку, истово заорал Вавила.
– Послали болвана, – донеслось из гостиной. – Он всю нашу жратву растрясет. Мы тебя в село за салом отправим.
Комбедовцы еще пару минут костерили Вавилу. Но вскоре крики замолкли – видимо, зиминские красногвардейцы переключились на более интересное занятие.
Назаров оттащил Вавилу на несколько шагов в сторону, продолжая демонстрировать пленнику, что нож – по-прежнему у горла.
– А теперь расскажи, где Лариса. Только тихо.
– Ее на этой самой колокольне заперли, что над домом поставлена.
– Охрана?
– Один паренек с ружьем стоит. Никого, кроме товарища Слепака, к ней пускать не велено.
– Как туда пройти?
– Вот рядом лестница. По ней подняться, и там такой домашний проулок.
– Коридор, что ли? – спросил Назаров.
– Ну да, колидор. Надо этим колидором пройти, пока в последнюю стенку не упрешься, а там – лестница наверх. Я сам ее туда с товарищами отводил и запомнил.
– Ну, пока, Вавила. Повезло тебе сегодня, дураку.
Пока Вавила соображал, в каком же смысле ему сегодня повезло, Назаров убрал нож, взял мужика за шиворот обеими руками и умело стукнул его затылком о стену, как обходился он прежде с австрийскими и турецкими часовыми. После этого он оттащил Вавилу под лестницу, а сам направился наверх.
Полнотелая луна уже поднялась над селом. Ее свет падал из окон на лестничные ступени и даже освещал коридор, так как двери комнат (кроме барского кабинета) были распахнуты настежь. По всему второму этажу проходила анфилада, позволявшая гостям переходить из комнаты в комнату, однако для слуг существовал коридор, дабы, бегая с подносами, они не мешали гостям. По полутемному коридору как раз и шел Назаров своим давно выработанным шагом, почти не производящим шума. Посередине коридора он остановился, присел и приподнял ножом одну из половиц. Под ней он укрепил лимонку, вынул чеку и привязал веревку к кольцу. Другой ее конец он привязал к дверной ручке запертого барского кабинета. До ближайшей распахнутой двери в одну из
