Европу и Африку, 30 градусов восточной долготы.
На экране появился круг, чёрные зубчики суши и голубые дуги океанов. Круг – земной шар – окружали замкнутые кривые. Рядом появился такой же круг. Из некоторых мест суши потекли серые потоки вверх, на север и на юг. Потоки терлись о голубые дуги океанов, становились бледнее, затем поднимались вверх, становясь ещё бледнее.
– Зафиксируем, – попросил Пивнев.
Потоки застыли. На экране появились значки и цифры.
– Я подберу близкое сечение по ZR107, – сказала Иула.
На экране вздулся шар – глобус планеты ZR107. Глобус вращался, демонстрируя причудливые очертания материков и больших островов, голубые поля океанов.
– Вот похожий меридиан. – На экране появился круг – сечение далёкой планеты. Его окружили замкнутые кривые, соединившие точки с равным содержанием углерода. Потом возникла ещё одна картинка – перемещения в атмосфере углеродосодержащих соединений.
– Качественное сходство есть, – сказала Иула. – Как привести данные к параметрам Земли?
– Так, химический состав морей, к счастью, близкий. Средняя температура воды, соленость, продуктивность планктона, продуктивность зеленого покрова… Евдокия Алексеевна, выдайте, пожалуйста, эти данные по всему 30 меридиану. Иула, мы ничего не упустили?
– Что-то происходит в самой атмосфере. Поэтому плотность и состав аэрозолей…
– Принято. Теперь собственно химия процессов. Алик, что у нас по этому делу?
– Я вывожу эти данные по ZR107.
Экран стал больше и на нем появились таблицы, которые вывела Иула.
– Я скомплектовала данные из нашей базы, готова показать, – подала голос Евдокия Алексеевна.
– Давайте. Алик, что у тебя?
– Есть несколько работ. Я свел всё в таблицу.
– Хорошо. Выведешь таблицу сюда, а потом скачай весь экран для нас.
Когда данные были собраны, Гиматуллин и Евдокия Алексеевна ушли к себе работать. Теперь Пивневу и Иуле нужно было из данных сформировать блок модели. Пивнев встал с кресла и начал прохаживаться по комнате, собираясь с мыслями. Иула рассеяно провожала его взглядом.
– Какой ты всё-таки большой, – неожиданно сказала она.
– Это есть. Громоздкий.
– Громоздкие это какие?
– Вроде этого шкафа. Занимают много места и тяжело перемещать.
Иула засмеялась. Пивнев впервые слышал, как она смеется, и ему понравилось. Голос у неё был довольно низкий, а смеялась она звонко.
– У нас тоже есть всякие-разные. – Пивнев узнал Людино словечко и заметил, что речь Иулы утратила механическую четкость и приобрела Людин, то есть местный акцент.
– Ты никогда не рассказываешь о своей планете.
– Ты ничего не спрашивал.
– Твои родители… ждут тебя?
– Да, только никак этого не проявляют. Это не приято.
– Братья
