приходилось бывать и на Старой площади, где в ходу солидный стиль похоронного бюро. Так и привык внимательно относиться к «шмоткам».
– Как вы, справились? Теперь выкладываем всё аккуратно, – хозяин выкладывал слой за слоем, присыпая каждый слой специями из керамических цилиндриков.
– Леночка, вы, я вижу, нацелились всё это перемешать. Ни в коем случае.
– Как же так?
– Настоящий салат должен обладать сюжетом, вкус должен меняться, развиваться во времени…
– Леночка, видимо, наша женская доля – накрывать на стол. Поможете?
– Антонина Николаевна, командуйте.
Затренькал звонок домофона. Хозяева переглянулись.
– Виктор.
– Ну и нюх.
Пивнев знал, о ком идёт речь. Сосед из ближайшего коттеджа. Он приходил без приглашения и подолгу сидел и слушал. В разговорах почти не участвовал. Иногда Эс-эн передавал через него Пивневу записки или диски, когда барахлил местный Интернет.
Виктор молча кивнул всем и выставил на стол бутылку джина.
Наконец сняли фартуки и расселись за столом. Запах тушёного мяса пересилил нежные ароматы салата – Антонина Николаевна поставила на обеденный столик исходящее паром блюдо.
Хозяйка раскладывала мясо, Сергей Николаевич широкой лопаткой нагружал на тарелки толстые пласты салата. Пивнев глянул на Лену: ей здесь нравилось.
Наступила тишина, утолялся первый голод. Пивнев и Смирнов попивали водку из маленьких рюмок, дамы – каберне, Витя минеральную воду. Тосты были не в обычае.
– Антонина Петровна, как это у вас получается? Мясо каждый раз другое по вкусу, и каждый раз за уши не оттянешь.
– Подхалим. Но, вообще-то, вице-губернатор у нас очень требовательный.
– У тебя потребуешь.
– Какой вице-губернатор? – удивилась Лена.
– Ты, наверное, ещё в школе училась, когда Сергей Николаевич поработал почти губернатором, – разъяснил Пивнев.
– А разве из физиков идут в губернаторы?
– Хороший вопрос. У нас, у физиков, много каст, куда там Индии. Есть настоящая физика, есть ненастоящая. Физики ненастоящие тоже делятся на много дивизионов. А внутри каждой лиги свой гамбургский счёт. Так вот, из физики в чиновники, в политику уходили из всех слоев, кроме «настоящей физики». Эти – больше за рубеж.
В нашей лиге первым был, конечно, Исаак. Теперь можно признаться, что и я был не последним. А теперь к первой ступеньке близок Иннокентий Васильевич, хотя он, как и покойный Исаак, в этой иерархии не разбирается. Кстати, когда я впервые увидел студента Пивнева, подумал, что толку из него не будет. Казалось, что у природы, которая создала такую гору мышц, не могло остаться сил на работу над мозгом. К тому же он очень коротко стригся, и шея была очень мощная, накачанная. Вид был устрашающий, нехарактерный для юного физика. Но, на четвертом, кажется, семестре я дал ему тему курсовой
