конечно, – фыркнул коротышка Бергольц, как самовар, в трубу которого качнули сапогом. – Я просто знаю в лицо кое-кого из абверкоманды армии.
– И кого же, интересно? – нахмурился оберстлейтнант.
– Жаркова, штандартенфюрера Жаркова.
– А, этого русского, – задумчиво протянул Эрих. – Да уж, персонаж запоминающийся…
Он неприязненно поджал губы. Ничего хорошего не предвещала активность военной разведки в 500-км прифронтовой зоне, безраздельной вотчине «тайной полевой полиции», что по команде замыкалась на контрразведку армии, отдел 1С. Дело Абвера – осуществлять некие сверхсекретные операции ОКВ Oberkommando der Wehrmacht там, за линией фронта. Но если абверкоманда топчется здесь, по эту сторону (оберстлейтнант Мёльде раздражённо хлопнул перчаткой в ладонь), значит, что-то или кого-то он, полицай-комиссар, ответственный за безопасность армейского тыла, пропустил, прозевал. Значит, где-то у него в самом заду занозой сидит какое-то активное русское подполье или, того хуже, шпионская резидентура.
– Вы картографировали все подземные ходы, ведущие в крепость из города? – так неожиданно сменил тему полицай-комиссар, что зондерфюрер на мгновение онемел.
– Понятия не имею, – наконец вырвалось у него так неловко, хоть залепи рот пухлой ладошкой. – Планов крепости у нас нет, а ей без малого сто лет, – затараторил он, гипертонически краснея и всё больше напоминая самовар, кипящий сердито и сконфуженно одновременно. – Мало ли, чего и сколько могли тут нарыть, так что…
Он, казалось, исчерпывающе развел руками, но Мёльде продолжал на него таращиться с каменной безучастностью оракула, ожидающего ответа.
– Солдаты постоянно находят всё новые и новые ходы и помещения, – нехотя продолжил «нибелунг». – Но мы не успеваем их всех обследовать. Что-то тут чересчур бензином несет… – нашёл он вдруг счастливую увёртку от обсуждения своих недоработок. Шумно принюхиваясь, остановился. – Слышите? Какой резкий запах, как у авиационного керосина, – ткнул он пальцем чуть ли не в грудь Мёльде.
Словно очнувшись, оберстлейтнант отпрянул от его толстого пальца и пожал плечами в скрипучем чёрном реглане: «Der Idiot…» В длинный коридор выходили арочные проемы штолен, заставленных ребристыми бочками с бензином и дизельным топливом. Чему тут ещё вонять-то?
Перехватив его взгляд, зондерфюрер смущённо прочистил горло, но всё-таки настоял:
– Как-то слишком. Пройдёмте в мой, так сказать, кабинет. Тут есть каземат чуть в стороне. Я позвоню оттуда, а потом продолжим.
Их тени – монументальная и по-крысиному сгорбленная, – перебрались с бетонного пола на бурую кирпичную стену с белой контрастной надписью: «Ahtung! Die Feuergefahr!» – «Огнеопасно!»
– Резкий запах бензина, Вальтер. Да. По всему помещению, – сразу же взялся за трубку в каменном закутке Мартин, не столько присев, сколько вскочив на край внушительного стола. – Вы бы осмотрели на предмет утечки, чем чёрт…
Оглушительный хлопок заставил
