послов. Живо!
Один из ратников рысцой кинулся в терем. Пока толпа гостей переговаривалась и волновалась, а дружина нарочито скучала. Ярислиф открыто рассматривал Хелье, стоя к нему боком. Хелье, со свердом в руке, чувствовал себя нестерпимо глупо. Следовало выпутываться из дурацкого положения.
– Князь, я…
– Потом, потом, – отрезал Ярислиф безапелляционным тоном.
Наконец появились послы. Их было двое. Ярослав жестом пригласил их приблизиться.
– Новгородцы! – обратился он к пришедшим с ним. – Вот к нам тут гости из Киева приехали. Я их тут от вашего имени напоил, накормил, в бане помыл, на перину уложил, покрывалом укрыл, и приемом они довольны. Впрочем, давайте их самих спросим. Довольны ли вы приемом, гости дорогие?
Гости недоуменно переглянулись и кивнули. Они видели, что князь что-то затевает, но не понимали, что именно, и для чего в детинце целая толпа купцов. Не убивать ли их тут собрались?
– А привезли нам гости грамоту красивую от повелителя своего, князя киевского. И настала наконец пора знать вам, новгородцы, что в грамоте сей начертано десницею бестрепетной.
Ярослав протянул руку. Поколебавшись, один из посланцев вытащил из-за пазухи грамоту и подал Ярославу. Ярослав развернул свиток, быстро пробежал глазами текст, и зычно объявил —
– А написано в грамоте, что должны мы теперь, новгородцы, платить Киеву не двадцать тысяч сапов, но сорок. Ибо цены выросли на жирное киевское сало. Киевляне жалуются. Так ли это, гости дорогие? Выросли цены? Говорите, не стесняйтесь.
– Но, князь… – начал было один из послов.
– Ты, гость, на вопрос ответь, да чтобы внятно, чтобы новгородцы мои слышали. Дорого нынче сало? Да или нет.
– Дорого, но…
– А платить нам вменяется сорок тысяч сапов. Вот. Да?
– Э…
Князь показал грамоту послу, ткнув пальцем в нужное место.
– Так?
– Так.
– Что ж мы князю киевскому на это ответим? – обратился Ярослав к новгородцам, комически изображая задумчивость. – Жалко киевлян, конечно. Похудеют ведь.
Новгородцы неуверенно захихикали.
– Ну, – размышлял вслух князь, – киевлян жалко, но самих себя все-таки жальче. А посему…
Он в два движения порвал грамоту и небрежно бросил обрывки на землю.
– Таков наш ответ. Но ведь этого мало. Князь киевский может неправильно понять нас, людей простых, особенно если объяснять вы ему будете сложно. Так чтобы он понял все, как оно есть, вот другая грамота, старинная.
Он вынул из-за пазухи другую грамоту.
Эка он все просчитал, подумал Хелье. Хорош конунг Ярислиф, хорош. Я вот стою рядом с ним, со свердом в руке, и выгляжу – глупее не придумаешь. Может, зарубить одного из посланцев? Можно и самого конунга, но он должен сперва жениться на дуре Ингегерд.
– Эта
