было слышно ни звука. Наконец, показали посылку с отрубленными лапами.
Лену вспомнилось, как Штальдер и Геллерт прежде рассказывали о Пауле Хильтбруннере, который в качестве начальника проекта время от времени вынужден был высказываться в новостях. Штальдер строил догадки, почему Пауль не любит показываться перед камерой, на что Геллерт с широкой ухмылкой предположил, будто его наверняка строит Марианна, и все хором расхохотались. Теперь же, когда они увидели посылку с широкими, мощными лапами, с пятнистой шкурой, которая сразу за голеностопным суставом обрывалась кровавым шрамом, было уже не до шуток. Бернадетта Цуллигер, ее сын и ее муж тоже заворожено смотрели на экран. Зубочистка, обычно ходившая ходуном во рту Ханса Цуллигера, на мгновение остановилась.
Сотрудник природоохранного ведомства кантона Берн показал прикрепленные к лапам записки, на которых значились имена разных людей.
– Совсем с ума спятили, – пробормотала госпожа Цуллигер.
Сотрудник ведомства рассказал, кто из зоологов, политиков и защитников природы был упомянут в записке.
– Что бы кто ни говорил, мне кажется, это детский сад какой-то! – возмутилась Бернадетта.
Ник Штальдер, Беньямин Геллерт и Улиано Скафиди молчали и не отрываясь смотрели на экран. Лен наблюдал за Штальдером и Геллертом. Геллерт сидел бледный, неподвижный, оглушенный. Штальдер смотрел на происходящее сузившимися, водянистыми глазами и твердил себе под нос четыре слога, сливавшиеся в слово, которое Лену придется еще не раз услышать: «Ду-бо-ло-мы».
В кадре появился бывший главный лесничий Обвальдена Лео Линерт, один из тех, чье имя упоминалось в записке. На заднем фоне виднелся лес, в котором Линерт тридцать лет назад выпустил на свободу первых рысей. Он глубоко оскорблен этой посылкой, сказал Линерт в протянутый микрофон.
Ханс Цуллигер пристально взглянул на Геллерта, на Штальдера. Оба смотрели, как камера надвигается на овечье стадо, и слышали, что за кадром рассказывают о рекордном количестве овец, задранных рысями в прошлом году. Позже на экране снова показалась улыбчивая дикторша. Перешли к другим новостям из Швейцарии. Что-то о падающих после урагана ценах на древесину.
Штальдер отвел взгляд от телевизора и уставился в стол.
– Tant de merde[6]. – тихо и зло выругался Геллерт. Он поднялся со скамьи, не обращая внимания на кофе. – Надо подзарядить аккумуляторы на старых приемниках, если мы хотим завтра работать все вчетвером.
– Хорошая мысль! – похвалил Штальдер. Он был несколько удивлен. – И проверь, достаточно ли у нас карт. Там, в шкафу, завалялись какие-то старые. Я еще немного посижу. Если кто-нибудь позвонит, ты знаешь, где меня найти. С Беннингером я хотел бы поговорить лично.
– Ладно.
Геллерт быстро попрощался.
– Если завтра все будут пеленговать, надо починить антенну с отходящим контактом, – настолько робко вставил Скафиди, что его слова прозвучали, скорее, как вопрос.
– Ты ее еще не починил? –
Вот дерьмо (
