проговорила жутким голосом:
– А перед тем как последний из нас умрет, мы должны будем задействовать автоматическое отключение. После нашей смерти и кораблю незачем жить. Пусть излучение делает свое дело, пусть сила трения разорвет обшивку в клочья, и пусть эти клочья летят, куда им вздумается.
– Зачем? – спросил Реймонт.
– Разве непонятно? Мы полетим по кругу, непрерывно поглощая водород, двигаясь все быстрее и быстрее, непрерывно снижая тау… Пройдет тысяча лет, и мы будем непрерывно наращивать массу. Это может кончиться тем, что мы уничтожим галактику.
– Нет-нет, до такого не дойдет, – возразил Теландер. – Я видел расчеты. Как-то раз кто-то поинтересовался, что будет, если двигатель Буссарда выйдет из строя. Но, как отметил господин Перейра, людям тут ничего не поделать. Параметры тау должны будут составить что-то около «десять в степени минус двадцать», прежде чем масса корабля приблизится к массе небольшой звезды. А вероятность столкнуться с более массивным объектом, нежели туманность, для нас крайне невелика. Кроме того, мы знаем, что Вселенная конечна как во времени, так и в пространстве. Еще до того, как величина нашего тау уменьшится до таких показателей, Вселенная перестанет расширяться и погибнет сама по себе. Мы погибнем, это так. Но космосу мы ничем не грозим.
– Как долго мы проживем? – спросила Линдгрен и не дала Перейре даже рта раскрыть. – Я не в потенциальном смысле. Если вы говорите – пятьдесят лет, я вам верю. Но я думаю, что через год-два мы либо начнем отказываться от пищи, либо перережем себе глотки, либо все-таки решим отключить акселераторы.
– Этого не произойдет, если мне удастся помочь, – буркнул Реймонт.
Линдгрен враждебно поглядела на него.
– Неужели ты способен продолжать жить? Какой смысл? Будучи изолированными от людей, от живой Земли, от всего сущего?
Реймонт ответил ей спокойным, сдержанным взглядом. Его правая рука крепко сжимала рукоять пистолета.
– Что, нервишки сдали? – усмехнулся он.
– Пятьдесят лет внутри этого летающего гроба! – обреченно воскликнула Линдгрен. – А снаружи сколько времени пройдет?
– Успокойся, – проговорил Федоров, подошел к Линдгрен и обнял ее за талию. Она припала к его груди, тяжело дыша.
Будро так же сухо, как до него Теландер, сообщил:
– Временные соответствия теперь для нас носят чисто академический характер, не так ли? Но кое-что зависит от того, какой курс мы изберем. Если мы будем лететь прямо вперед, естественно, мы со временем окажемся в менее плотной среде. Скорость снижения тау будет пропорционально уменьшаться, когда мы войдем в межгалактическое пространство. И наоборот, если мы выберем круговую орбиту, летя по которой мы будем пересекать участки галактики с солидной концентрацией водорода, мы можем обрести высокие показатели обратного тау. Тогда мы станем свидетелями течения миллиардов лет. Наверное, это прекрасно, – сказал Будро и вяло усмехнулся в бороду. –
