оборвал его Василий и, не оглядываясь, пошел в избу.
Егор Рудых сгрузил «пиратов» в старую телегу-бестарку, выкатил её за ворота и чуть подтолкнул под откос к реке. Телега, набирая скорость, покатилась вниз и, основательно подскочив на уступе берега, со всего размаху въехала в воду. Все еще не очухавшийся после удара камнем четвертый налетчик, мимо которого со скрипом и матом невольных пассажиров пронеслась телега, посмотрел ей вслед и спросил неизвестно кого: – Чего это?
Увидев, как его подельники с кряхтением и стонами вываливаются из телеги в воду, он, пошатываясь и держась за голову, поплелся к ним.
– Чего было-то? – плачущим голосом спросил он Пехтеря. Тот, развернувшись, так «приложил» его, что вторично пострадавший отлетел чуть ли не на середину реки.
– Дед, – спросил освобожденный из-под лодки Сашка. – Ты меня сам нашел или дядя сказал?
– Сам ты что по такому случаю соображаешь?
– Мамка говорит, я еще плохо соображаю. Наверное, дядя сказал.
– Почему так считаешь?
– Мамка говорит, ты тоже не соображаешь. В этом…
– В чем? – грозно нахмурился Рудых.
– Воспитании.
– Та-ак. Мамка у тебя хорошая?
– Хорошая.
– А кто её воспитал?
– Не знаю.
– Я и воспитал. Значит, соображаю маленько. Вернется, мы с ней еще потолкуем, кто чего не соображает.
Ермаков и Василий сели друг против друга за стол и некоторое время молча смотрели друг на друга.
– С чего начнем? – спросил наконец Ермаков.
– С вас, – ответил Василий и, вспомнив, что еще вчера они договорились говорить на «ты», поправился: – С тебя.
– Логично, – согласился Ермаков. – Бывший мент, следак, майор, между прочим, хотя тоже бывший – Родион Ильич Ермаков. Можно просто – Ильич.
– Добровольно «бывший» или как?
– Зришь в корень. В основном – добровольно. Надоело за ментовскую зарплату исправлять неисправимое. Решил разбогатеть сразу и навсегда.
– Здесь, что ли?
– Смешно, конечно, но именно здесь. На этом самом месте. Вернее, поблизости. В радиусе, скажем, семидесяти – восьмидесяти километров.
– Клад хочешь отыскать?
– Снова в «десятку». Клад! И еще какой!
– Подставил тебя кто-то. В наших местах клады даже по причине белой горячки не брались отыскивать. Богатеев тут сроду не водилось.
– Не скажи, Василий Михайлович, не скажи. Богатеев не водилось, а золотишко было. Было?
– Кошкины слезы, а не золотишко. Пираты шерудят на старых отвалах помаленьку на опохмелку, и то, если другое чего не подвернется. На ягоде больше возьмешь, чем на нашем золотишке.
– Про Чикойское золото слышал?
– Кто про него не слышал. Сказки все это. Для детишек.
– Для детишек, говоришь? А вот
