все-таки.
– Сачок ты, Виталик! – говорила она ему. – Рад-раде-шенек, что избавился от работы.
– Что я, отдыхать, что ли, еду? – оправдывался Виталик. – Не на прогулку. Вообще не знаю, как дело повернется.
– Какое дело? Ты что, и впрямь во все эти тайны веришь?
Виталик пожал плечами. Он и сам толком не знал, насколько таинственны эти тайны, ну, бывали случаи…
Екатерина знала, она все знала:
– Не парься! Тайные общества – это фольклор и сюжет для итальянских фильмов. Знаешь, что Борода говорит?
Бородой звали за глаза, а иногда и в глаза их главного редактора.
– Он говорит, – продолжала Екатерина, – что верят во всякие заговоры только ограниченные люди. Конспирологию создали, чтобы занять обывателя какой-нибудь простой идеей.
Виталик не полез в спор. Хотя он сам некогда время от времени оказывался невольным участником тех или иных событий, то вместе с Костей, то вместе с Леной, а то и с обоими сразу. Событий, которые не казались случайными, и за ними пряталась чья то рука.
– Георгиевич, – решил все-таки мягко возразить Виталик, – Георгиевич сказал бы, что твой Борода либо полный невежда, что весьма сомнительно, либо, и это скорей всего, врет как сивый мерин, чтобы скрыть истинное положение вещей, а может, и сам принадлежит к какому-нибудь тайному собранию.
– Какой Георгиевич?
– Константин Георгиевич, какой же еще!
– Костя? – Екатерина всех звала по имени. – Костя? Хм! Ну, да, он может! Он вырос в таком обществе, где сначала ловили диверсантов, потом агентов фашизма, потом капитализма, сионизма, джазизма, стриптизма, бабизма-ягизма и много всяких «-измов». Света мне рассказывала, – Екатерина говорила о своей матери, – рассказывала поучительную историю из ее детства, как один бдительный мальчик увидел в трамвае рабочего. Рабочий прятал за спиной чистые белые руки, и мальчик сообщил об этом милиционеру. И милиционер задержал подозрительного рабочего. Он оказался диверсантом. Вот! Ты тоже продукт прошлого. Только и делаешь, что читаешь книжки о приключениях.
– Не только.
– И Костя твой весь в книгах закопался.
– Сейчас много интересного издается.
– Начитанный ты мой Виталик, век книги кончился. И век печатного слова тоже. Кем был раньше журналист? Газетчиком. Посмотри на меня, я – тележурналист. А может, скоро появятся, ну, не знаю… например, компьютерные журналисты.
– Вы не говорите правды.
– И книги не говорят правды. «Все врут календари», – еще Фамусов сказал, так?
– Реклама ваша дурацкая! – наконец нашелся Виталик. – «Ваша киска купила бы виски».
– Чистый рацио! Иначе вы не смотрели бы классные фильмы, сериалы и вообще передачи. Но главное – информация. Мы ее добываем, и мы ей торгуем. А информация – источник власти, согласен?
