и окружающее казалось мне простым и ясным. Теперь мне известно больше, и понятнее стали слова царя Соломона: «В многой мудрости много печали».
И всё равно я знаю недостаточно. Хотя моё нынешнее положение позволяет докопаться до любых событий прошлого, но информации слишком много. Так что подборка будет во многом случайной…
Сибил ведёт машину по городу, когда раздаётся сигнал мобильного телефона. Это особая мелодия, и Сибил чувствует приятный холодок возбуждения. Она не касается кнопки ответа, а вместо этого включает навигатор. На дисплее появляется схема улиц – это Сан-Франциско, – и стрелка начинает прокладывать курс. Я не очень понимаю английские названия и слежу невнимательно. Наконец прибыли.
Сибил оставляет машину на стоянке, тёмно-зеркальная стена небоскрёба нависает над ней. Похоже, здесь какая-то финансовая компания, со швейцаром у входа, но Сибил идёт не к парадной двери, а огибает здание.
Здесь швейцара нет, а неприметная дверь открывается автоматически.
В холле чёрный и белый мрамор, яркие точки светильников, ни души. Сибил неуверенно оглядывается и нажимает кнопку лифта. Дверь открывается, в кабине Сибил не трогает ничего, но лифт сразу приходит в движение.
Наконец останавливается, коридор также пуст. На стене загорается жёлтая стрелка, после секундного колебания Сибил следует за ней. Вскоре стрелка замирает у двери – массивной, из тёмного дерева. Ни ручки, ни звонка, и Сибил терпеливо ждёт. У неё появляется неприятное ощущение, что несколько пар глаз разглядывают её. Наконец дверь уходит в стену.
Комната лишена окон, её наполняет холодный белый свет. За столом – тоже из тёмного дерева – двое мужчин. Один в деловом костюме, но без галстука, со смуглым, будто обожжённым лицом. Сибил словно пронзает электрический ток от взгляда жёлтых тигриных глаз.
Всякий раз такое ощущение.
– Привет, Растус, – делает она шаг вперёд, едва кивая второму, в тёмной рубашке и с узким бледным лицом.
Разговор идёт по-английски, мне переводит нейтральный голос. Когда я интересуюсь, что означает имя «Растус», буквы почему-то всплывают на фоне потолка – «милый, любимый». Что-то не похоже.
– Здравствуйте, доктор! – отзывается первый мужчина, указывая на чёрное кожаное кресло. – Присаживайтесь. На этот раз вы, кажется, хотите перераспределить пакет своих акций? Не забудьте подписать бумаги, когда будете уходить.
Он широко улыбается, но улыбка смахивает на тигриный оскал.
Сибил (она в сером деловом костюме) устраивается в кресле, закинув ногу за ногу. Лицо внимательное и собранное.
– Хорошо сказано, – улыбается она уголками губ. – Я и в самом деле вкладываю в будущее.
Заговаривает человек в тёмной рубашке. Голос холоден, как свист лезвия, и даже сейчас у меня по спине пробегают мурашки.
– Мы внимательно изучили ваш отчёт о семинаре. Может, вы тратите деньги зря? Важна не зелёная молодёжь, а люди на ключевых постах.
– Вы не заманите таких на сомнительное
