Прошлое, словно сучковатый занозистый клин, настолько крепко засело в их мозгах, что это стало как бы главным и самым ценным, что было в их жизни. Другой они не представляли. В миру гибли, спивались, вешались, тоскуя по боевому братству, когда один за всех и все за одного.
Рядом с Александром сидел, сгорбившись как древний старик, опираясь на «ПКМ» со сложенными сошками, Серега Поляков. Видок у него был совсем не голливудский. Здоровенный фингал под левым глазом, изрядно поцарапанный нос и синие разбитые губы. Вчера он крепко надрался местного пойла после зачистки, а потом, мотыляясь по двору, стал дико орать и размахивать «эргэдэшкой», пугая братву. Ну и нарвался на крепкий кулак Вишнякова, после чего пропахал физиономией глубокую борозду перед умывальником, где и затих до утра. Парень он был рисковый, с таким не страшно и в разведку.
На прошлой неделе рванул недалеко от мечети старенький «москвич», припаркованный кем-то из басаевской сволочи, видно рассчитывали подорвать их, когда они будут проезжать мимо. Но, по счастливой случайности, водила Витька Мухомор резко тормознул, не доезжая, у лотка на углу, курить ему, видите ли, захотесь. Грохнуло так, что небо показалось с овчинку. Наших, слава богу, не зацепило, а вот местным отмеряно было по полной программе: две женщины погибли и старик с девчушкой лет семи, да покалеченных человек восемь. Так Серега Поляков одним из первых кинулся оказывать помощь и вытаскивать раненых, а ведь там могла оказаться еще одна «шутиха», замедленного действия. Он вынес на руках молодую женщину, окровавленную, в шоковом состоянии, с осколком в спине.
– Послющай, дарагой! – начал было подбежавший к нему чернявый небритый парень с дрожащими губами.
– Отвали, ахмед! – не поднимая головы, свирепо огрызнулся Поляков. – Вали! Кому сказал!
Каины, бля! Своих же соплеменников гробят, придурки. Теперь, как пить дать, «кровники» будут мстить за убиенных родственников. Не завидую «вахам». А в общем, это и к лучшему, нам меньше работы.
Отчаянный он парень, Серега. Жалко, что вчера такой казус вышел. Даже неудобно перед ним. Всю физиономию ему уделал, разукрасил, как холст Пабло Пикассо. И как он теперь будет петь под гитару? С такими варениками, как у него, теперь не больно распоешься. Неделю как минимум губы залечивать надо. А какие он песни поет, я вам скажу. Булата Окуджаву, Дольского, Визбора. Высоцкого, наверное, всего знает. Как затянет: «Протопи ты мне баньку хозяюшка, раскалю я себя, распалю…» или «Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее…». Словно душу наизнанку вывернет, слезу у иных прошибает.
Или после тяжелого дня, когда еле ноги таскаешь, что-нибудь веселое сбацает, типа про «Канатчикову дачу», сразу напряжение с плеч долой. Его так и зовут – Канатчиков или просто Дача. Пулеметчик он толковый, опыта ему не занимать. В «первую» еще здесь лямку тянул, ранен был, чуть ногу не отняли. Стреляет Дача отменно, все норовит нам продемонстрировать свою подпись, пули выкладывает
