Холмс жив, однако тревога не утихла окончательно. Если наши подозрения касательно незнакомца, стоявшего напротив клуба «Диоген», были верны, то жизни моего друга по-прежнему угрожала опасность. Однако я знал: когда Холмс ведет войну со своими врагами, не следует ему мешать. Как только констебль увел за собой таинственного нищего, соглядатай, дежуривший на другой стороне улицы, покинул свой пост. Думаю, на сей раз мы победили. Хорошо, что я удержался от желания заключить Холмса в дружеские объятия. Иначе мы оба сейчас плыли бы вниз по Темзе с перерезанным горлом.
Неудивительно, что он не спешил связаться со мной. Нашим противникам не составило бы труда перехватить письмо, подкупив бесчестного почтальона, или (это еще более вероятно) устроить в сортировочную контору своего человека по фальшивой рекомендации. Записка, нацарапанная на полях или вложенная между страницами газеты, которую каждое утро бросали в наш почтовый ящик, также была бы прочтена.
Если я первым делом подумал о письме или о приписке на номере «Морнинг пост», то рассуждения наших недругов, скорее всего, совпадали с моими. Однако человек, хорошо осведомленный о гениальном уме Холмса, должен был знать: он умеет передавать важные и весьма обстоятельные сообщения тайно, привлекая внимание адресата к недостающим в картине деталям. Помню, как он предложил мне задуматься над тем, что делала собака в ночь убийства. «Но она ничего не делала!» – возразил я. «Вот именно, – ответил Холмс. – В этом-то и загадка».
Наутро после встречи на Пэлл-Мэлл я сел завтракать и, открыв газету, ожидавшую меня на столе, не поверил собственным глазам: это была не «Морнинг пост», а «Таймс», причем позавчерашняя. Взглянув на первую страницу, я увидел отчетливую надпись: «Бейкер-стрит, № 221б». Случалось, мальчишки-разносчики по рассеянности доставляли нам не тот экземпляр. Но в ящик попал выпуск двухдневной давности, а это не могло быть простой ошибкой.
Если вы знакомы с обстоятельствами расследования убийства в Лористон-гарденс, описанного в повести «Этюд в багровых тонах», или же читали историю о знаке четырех, вам наверняка известно о «нерегулярной армии Бейкер-стрит», неизменно подчинявшейся моему другу. Уличные мальчишки являлись по первому зову Холмса: стоило ему послать за ними Билли, маленького слугу миссис Хадсон, и через десять минут на лестнице уже раздавались громкие детские голоса и шлепанье босых ног. Под испуганные возгласы нашей хозяйки в гостиную вваливалась орава оборвышей. И если секундой ранее они вели себя крайне шумно и неучтиво, то присутствие Холмса делало их весьма сообразительными и послушными.
Юные разбойники нередко становились нашими глазами и ушами. Однажды они доказали, что могут отслеживать движение судов по Темзе лучше инспекторов Скотленд-Ярда. Безусловно, парнишке из этой шустрой ватаги ничего не стоило прокрасться в контору, откуда по Бейкер-стрит разносили газеты. А за мерзавцем, шпионившим за Холмсом, наверняка наблюдали двадцать пар глаз, подмечавших каждый жест, каждый шаг. Как известно, самый отъявленный негодяй и даже крупная, хорошо организованная банда бывают обречены, если им противостоят люди доброй воли. Маленькие сорвиголовы помогали
