style="font-size:15px;"> – Это было в семнадцатом веке. Польские интервенты захватили Россию и Москву. Проживавшие в Нижнем Новгороде, Минин и Пожарский бросили клич – создать народное ополчение для спасения России и Москвы. Они созвали большое войско, повели его на Москву и разгромили поляков. За это им и памятник.
– Правильно! Как тебя зовут?
– Костя.
– Костя имеет пять очков. Идем дальше. Вопрос четвертый…
У Кравцова было ощущение, будто он сидит на мине замедленного действия, которая каждое мгновение может взорваться. Однако дальше по ходу игры он постепенно начал успокаиваться. Добрынин задавал самые разнообразные вопросы, и больше половины из них были связаны с датами, именами и событиями, взятыми из истории Германии. Правда, на эти вопросы почти не отвечали. Но разве в этом виноват организатор игры? А то, что свою историю ребята знают, – это не удивительно, они же учили ее в школах.
К концу игры Кравцов совсем успокоился. Добрынин под дружные аплодисменты вручил приз – плитку шоколада и книгу Гитлера «Майн кампф» – косматому пареньку в очках, который ответил на семь вопросов из десяти.
В коридоре заиграла радиола, и молодежь хлынула из зала.
Кравцов чуть задержался, чтобы выйти вместе с парнем, который в игре назвал имя Чапаева. Это был коренастый юноша с серьезным и даже сердитым лицом. Он выходил из зала вместе с приятелем. Кравцов пошел вплотную за ними и услышал их разговор.
– Как бы ты не влип со своим ответом, – сказал парню приятель и оглянулся.
– А ты хотел, чтобы я сказал «Гитлер», да? – спросил его парень угрюмо, и тот рассмеялся.
– А вышло здорово, все кричали: «Чапаев! Чапаев!»
Они смешались с толпой. Вскоре к Кравцову протолкался еще разгоряченный игрой Добрынин.
– Ну как? – тихо спросил он.
– Сначала я испугался, – ответил Кравцов. – Но вроде все в порядке.
– Слушай-ка, что я тебе скажу… Тот малец, в очках, книгу Гитлера сунул в урну, и все, кто это видел, засмеялись.
– Узнай, кто этот паренек и где живет, – сказал Кравцов. – Поговори с ним. И еще вот с тем, – Кравцов отыскал в толпе своего соседа по последнему ряду, – вон, видишь, сердитый такой, прическа на пробор?
– Вижу.
– Это он первый назвал Чапаева.
– Ладно. – Добрынин нырнул в толпу танцующих…
Утром Клейнер вызвал к себе Кравцова.
– Ну, как прошел вечер?
В его вопросе Кравцов почувствовал чуть заметную иронию.
– Не совсем так, как хотелось… – ответил Кравцов, думая, что Клейнеру уже доложил о вечере кто-нибудь из его сотрудников. – В этом смысле особенно показательной была проведенная нами викторина. Конечно же, головы молодежи еще замусорены тем, чему их учили в школе, и пропагандой коммунистов. Вообще с этой молодежью надо работать и работать, и это будет нелегкое дело.
Клейнеру ответ Кравцова явно понравился. Возможно,
