опять и почувствовала, что просто не может сидеть на месте. Захотелось вскочить и несколько раз пробежаться вокруг дома, дабы поуспокоиться, но, прекрасно понимая, сколь необычен будет такой променад, она попросила, не очень-то вежливо перебивая старушку:
– Феофана Ивановна, позвольте мне посмотреть на гостиную? Сколько раз была в ней и не знала, что такая необыкновенная мебель там стоит.
– Конечно, милая, – улыбнулась Феофана, – кликни заодно Дуняшу, пусть еще бисквита принесет.
– Я провожу вас, – встал граф.
И Наташа даже расстроилась – хотела ведь одна побыть. Над загадкой пропавшего и изрубленного столика подумать… Но граф с такой готовностью и простотой предложил ей руку, что она смирилась и даже немного успокоилась.
Саша распахнул перед ней витражные двери гостиной и пропустил вперед. Глядя на Наташин затылок, он спрашивал себя, не тяжело ли при такой хрупкой и нежной шее нести всю эту массу волос. И как это женщины справляются с таким их количеством. Затягивают, вот как у Наташи сейчас, в тугой тяжелый узел. Должно быть, му́ка…
Меблировка гостиной состояла сплошь из вещей красного дерева: величественные, под потолок, часы, гулко отбившие полчаса после полудня. Секретер со множеством маленьких и больших ящичков, изукрашенных узорами из чеканной золоченой бронзы, две стеклянные горки с фигурками и посудой из серебра – Наташа обратила внимание, что одна странная серебряная пучеглазая лягушка была представлена отчего то аж в трех копиях… Глубокий диван, обшитый полосами малинового бархата, на столике перед диваном – керосиновая лампа в виде фарфоровой вазы, видимо подарок графа – Наташа не помнила, чтобы такая раньше была у тетушки. Пара кресел и несколько стульев были последними дополнениями к обстановке. На одной из стен, обитых светло-коричневым с золотыми разводами кретоном, висел большой гобелен в раме из того же красного дерева. Картина изображала пастушью сценку – розовощекие молодые люди танцевали в лесу на полянке. Наталье вспомнился ее давешний сон про танцующего графа, и, чтобы не засмеяться, она поспешила спросить:
– А что, картина тоже в гарнитур входит?
– Да, – ответил Саша. – Забавная картина, между прочим.
Наталья еще раз внимательно посмотрела на гобелен.
– Не там смотрите, – улыбнулся граф. Он подошел к картине и, аккуратно сняв гобелен со стены, повернул его так, чтобы Наташа могла рассмотреть обратную сторону. На ней оказался стишок на французском языке, изящно выписанный светло-зелеными чернилами, почти даже не выцветшими:
Пастушки, средь дерев резвясь,
Улыбками ребят дразнили.
Но те, что к дубу обротясь
И будто б вовсе не смеясь,
Свой стан ко древу прислонили,
Счастливей будут и мужей
Себе найдут куда быстрей…
Граф повесил гобелен на место. Наташа, склонив голову к плечу, с любопытством посмотрела на двух пастушек, в расслабленных
