что Хэмиш проявил такую беспечность, он бы на целый месяц запретил ему ездить верхом, да Хэмиш и не смог бы ездить после той трепки, которую получил бы. Господи, я просто умираю с голоду!
Он яростно впился зубами в булочку, рассыпая крошки.
– Только не лезь в постель с хлебом, – сказала я, сама забираясь под одеяло. – А что ты думаешь сделать с Хэмишем?
Он проглотил остаток булки и улыбнулся.
– Не волнуйся. Я собираюсь покататься с ним на лодке по озеру как раз перед ужином и кину его в воду. К тому времени, как он доберется до берега, а потом высохнет, ужин уже кончится.
Он в три укуса покончил с сыром и, не стесняясь, облизал пальцы.
– Пусть-ка он отправится в постель промокший и голодный, будет знать, как это приятно!
Он с надеждой заглянул в ящик стола, где я иной раз оставляла яблоко или еще что-нибудь съедобное. Но сегодня вечером там ничего не нашлось, и Джейми со вздохом задвинул ящик.
– Ладно, как-нибудь доживу до завтрака, – философически заключил он.
Быстро разделся и заполз в постель поближе ко мне, весь дрожа. Хотя руки и ноги у него настыли после плавания в холодном озере, тело было блаженно теплое.
– Мм, как славно с тобой пообжиматься, – пробормотал он, занимаясь тем, что следовало понимать как «обжимание». – Ты как-то по-другому пахнешь сегодня, наверное, выкапывала растения?
– Да нет, – удивилась я, – мне показалось, что это ты – я имею в виду запах.
Пахло чем-то острым, явно от растения, и не то чтобы неприятно, но незнакомо.
– От меня пахнет, как от рыбы, – заметил Джейми, понюхав тыльную сторону ладони. – И как от мокрой лошади. Нет, – принюхался ко мне, – это и не от тебя. Но откуда-то поблизости.
Он выскользнул из постели, перевернул одеяло в поисках источника запаха. Мы обнаружили его у меня под подушкой.
– С какой стати?.. – Я подняла это и тут же бросила. – Ой, на нем шипы!
Это был небольшой пучок растений, вырванных с корнем и связанных черной ниткой. Растения завяли, но острый запах исходил от опустившихся листьев. В букете был и один цветок – измятый цветок шиповника, о колючий стебель которого я уколола большой палец.
Я пососала пораненный палец, осторожно поворачивая пучок другой рукой. Джейми некоторое время, не двигаясь, смотрел на него. Потом он вдруг схватил его и, подойдя к открытому окну, вышвырнул наружу. Вернулся к кровати, быстрыми, энергичными движениями собрал в ладонь осыпавшуюся с корней землю и тоже выкинул в окно следом за пучком. Со стуком закрыл окно и отошел от него, отряхивая ладони.
– Выбросил, – без нужды пояснил он, забираясь на кровать. – Ложись в постель, англичаночка.
– Что это было? – спросила я, укладываясь рядом с ним.
– Я думаю, шутка, – ответил он. – Скверная, но всего лишь шутка.
Приподнялся на локте и задул свечу.
– Иди
