что Эдриену не хватает амбиций, упорства, быть может, страсти. Но тогда он не был бы собой – ее спокойным, надежным, уравновешенным мужем. А другого ей и не нужно.
– Леди Уоттерстоун. – Дануэлл приветствовал ее улыбкой, выдававшей в нем распутника. Но она не почувствовала себя ни польщенной, ни оскорбленной. Насколько ей было известно, он на всех женщин моложе восьмидесяти лет смотрел именно с таким выражением лица. Следовало только проявить осторожность и не сделать ничего, что он мог счесть поощрением. – Рад вас видеть.
– Спасибо, что пригласили нас, – сказала Эви, вложив в свой голос точно отмеренную дозу вежливого энтузиазма. А Селеста еще считает актрисой себя.
Лорд Дануэлл окинул ее долгим взглядом, потом обернулся и представил их испанскому послу и его супруге. Дипломат, самой примечательной чертой внешности которого были усы воистину выдающейся пышности, поцеловал Эви руку. Его супруга показалась Эвелин более интересной личностью. Очень красивая, она, вероятно, смотрелась бы одинаково органично и на балу, и в седле.
Чета Уоттерстоун отошла в сторону, и Эвелин с любопытством оглядела зал. Музыка уже играла, и было много танцующих. Большинство гостей она знала, и это не могло не радовать. Она чувствовала себя среди своих.
– Хочешь чего-нибудь выпить, или сначала потанцуем? – спросил Эдриен.
Она улыбнулась.
– Ты еще спрашиваешь?
– Глупо, я знаю. – Эдриен усмехнулся и повел жену в центр зала, где пары кружились в вальсе.
Танцуя в его объятиях, Эвелин забывала обо всем, кроме музыки, согревавшей душу, и тепла его тела. Для нее это было высшее наслаждение – танцевать с мужем. Иногда она думала, будут ли танцы и все, что сейчас есть между ними, такими же волшебными всегда. И надеялась, что ничего не изменится. Она всерьез намеревалась состариться, танцуя в его объятиях.
– Знаешь, а ведь ты едва не сбил меня с ног, когда мы впервые танцевали вместе.
– Насколько я помню, – ответил Эдриен, и глаза его загорелись желанием, – с ног я тебя сбил несколько позже. – Эвелин почувствовала дрожь в коленках. Подумать только, Эдриен до сих пор так действует на нее, и это после двух лет брака.
– Да, так и было, но… – Она сделала паузу. – Но влюбилась я в тебя именно тогда, когда мы танцевали наш первый вальс.
– Как? – Эдриен нахмурился. – Ты меня разочаровала.
– Разочаровала? – Эви выгнула брови. – Что значит разочаровала?
– Я всегда считал, что ты влюбилась в меня, как только увидела. – Он покачал головой. – Я был уверен, что это любовь с первого взгляда.
Эви подавила улыбку.
– Дорогой, если бы я призналась в этом, ты бы возгордился еще сильнее. А ты и без того излишне самонадеян.
– Я предпочитаю слово «уверен».
– Да, я знаю, – усмехнулась Эви. – Именно поэтому я выбрала слово «самонадеян».
– Чтобы я не стал слишком уверенным
