чтобы выяснить их матримониальные предпочтения.
– Но англичане не заполняют опросников, – сказала Гарриет.
– Не заполняют опросников?! – вскричала потрясенная мисс Шустер-Слэтт.
– Нет, – заверила Гарриет. – Как нация мы не верим в опросники.
– Это ужасно, – сказала мисс Шустер-Слэтт. – Но я надеюсь, по крайней мере, вы вступите в наш британский филиал Лиги за матримониальный союз приспособленных. Наш президент, миссис Дж. Поппельхинкен, – замечательная женщина. Вы будете от нее в восторге. Она прибудет в Европу в следующем году. А пока я приехала сюда, чтобы заниматься агитацией и изучать вопрос с точки зрения английского образа мыслей.
– Боюсь, вам предстоит трудная работа. Интересно, – добавила Гарриет (которой хотелось поквитаться с мисс Шустер-Слэтт за вчерашнее), – так ли бескорыстны ваши мотивы? Может быть, вы собираетесь изучать очарование английских мужей самым практическим образом?
– А теперь вы надо мной смеетесь, – ответила мисс Шустер-Слэтт с невозмутимым дружелюбием. – Нет, я всего лишь рабочая пчела, а весь мед достается королевам.
– Как все кругом меня изобличает[59], – пробормотала себе под нос Гарриет.
Можно было бы ожидать, что в Оксфорде удастся отдохнуть от Питера Уимзи и вопросов брака. И хотя сама она обладала пусть сомнительной, но славой, ее раздражал тот факт, что лорд Питер – гораздо более яркая знаменитость и из них двоих люди явно больше интересуются им. Но если уж говорить о браке, то здесь самое место, чтобы трезво оценить этот институт. Что хуже, быть Мэри Этвуд (урожденной Стоукс) или мисс Шустер-Слэтт? Что лучше, быть Фиби Бэнкрофт (урожденной Такер) или мисс Лидгейт? И были бы все эти люди такими, как сейчас, если бы вышли замуж или, наоборот, остались одинокими?
Она забрела в студенческую гостиную, где не было никого, кроме бесцветной, плохо одетой женщины, читающей иллюстрированную газету. При появлении Гарриет она подняла глаза и неуверенно сказала:
– Добрый день! Мисс Вэйн, верно?
Гарриет лихорадочно рылась в памяти. Эта женщина была явно намного старше ее, ближе к пятидесяти, чем к сорока. Кто, черт возьми…
– Вряд ли вы меня помните, – сказала та. – Кэтрин Фримантл.
(Господи, Кэтрин Фримантл! Но она ведь старше всего на два года. Блестящая, умная, живая, лучшая студентка своего выпуска. Господи боже мой, что же с ней случилось?)
– Конечно же я вас помню, – ответила Гарриет, – но я ужасно плохо запоминаю имена. Чем вы занимаетесь?
Как выяснилось, Кэтрин Фримантл вышла замуж за фермера, и все пошло вкривь и вкось. Падение цен, болезни, церковная десятина и налоги, молочный комитет, рыночный комитет, работа до седьмого пота, чтобы только выжить и поднять детей. Гарриет достаточно читала и слышала про спад в сельском хозяйстве, чтобы понимать, насколько
В. Шекспир. “Гамлет”. Акт IV, сцена 4. Перевод с англ. М. Лозинского.
