я понимаю. Скажите, в чем состояло ее преступление?
– Это… это… подробности известны только самой девушке… Кэт Морли. Я не стала расспрашивать ее о деталях. Я подумала, лучше оставить…
– Да вы что! Не могу поверить! Вы просто обязаны были узнать, в чем дело, прежде чем брать ее к себе! Какая глупость не выяснить этого! А вдруг она убийца?
– Если бы она была убийцей, то срок ее заключения был бы гораздо дольше и она вряд ли была бы сейчас настолько молода, чтобы поступить на службу в дом викария, – вставляет Сара Викерс, заметив смущение Эстер.
– Я… я нарочно не стала спрашивать. Прошу прощения, миссис Эвери, – говорит Эстер. Сердце у нее колотится, щеки пылают. Она съеживается под взглядом хозяйки, мечтая, чтобы прожектор гнева в ее глазах потух. – Что бы она ни сделала, Бог ей судья. Я надеюсь… приехав сюда, она сможет оставить все в прошлом.
Брови миссис Эвери в изумлении взлетают, губы вытягиваются в ниточку.
– Похвальное решение, безусловно, – произносит она, и каждое слово подобно удару хлыста.
Внезапно Эсме Буллингтон ахает, зажимая руками рот.
– Миссис Кэннинг, а вдруг предостережение было для вас? Вдруг дух говорил об этой вашей новой горничной как источнике зла, вошедшего в ваш дом? – спрашивает она, хватая руку Эстер своими короткими костлявыми пальчиками.
– О-о-о! Нет, конечно… Разумеется, дух говорил не о Кэт… – Эстер натянуто улыбается.
– Нет ли у вас пожилой родственницы, которая недавно скончалась? – серьезно спрашивает миссис Данторп.
Все двенадцать пар глаз в комнате обращаются к Эстер.
– Э-э-э… Разве что двоюродная бабушка Элиза… Она скончалась четыре года назад от паралича, – признается Эстер.
– Вот же оно! Это была ваша бабушка, наверняка! – восклицает Эсме. – О миссис Кэннинг, будьте осторожны, помните о том, что нам сказали. Источник зла вошел к вам в дом, и вас ждут темные времена… Бедная миссис Кэннинг! Будьте осторожны!
– Ну же, Эсме, возьмите себя в руки, – увещевает миссис Эвери молодую женщину, которая утирает глаза уголком носового платка. – Я уверена, что никакое зло не может так запросто пустить корни в доме человека, посвятившего себя Богу. Не так ли, миссис Кэннинг?
– Разумеется, – отвечает Эстер.
Весь остаток вечера она ощущает на себе взгляды приятельниц, улавливает выражение жалости и изумления на их лицах. Она улыбается гораздо чаще обычного, чтобы снять напряжение, однако вечер испорчен, и за ее внешним спокойствием скрывается глубокая озабоченность. Она вспоминает пристальный взгляд Кэт, за которым невозможно угадать ее мыслей, вспоминает тени под глазами и болезненную худобу девушки. Кэт в самом деле похожа на больную.
По пути домой Эстер с тревогой задает себе вопрос: будет ли ее еще приглашать миссис Эвери? Она солгала дважды за один вечер, но вторая ложь была во благо, ведь так? Она решила не разглашать никаких подробностей из прошлой
