городок, не совсем ясно видимый в дождливых сумерках, и спустился вниз, где размещался «салон третьего класса» Остап поморщился от устоявшегося там запаха пищи и скученности пассажиров. С мешками, тюками и корзинами их набилось сюда до такой тесноты, что отыскать место для сидения, а тем более для лежания на одной из скамеек, было делом безнадежным. И великий комбинатор, пожалев, что не взял билет, если не первого, то хотя бы второго класса, решил посидеть как можно дольше в ресторане.
Заняв место за свободным столиком у прямоугольного окна ресторана, который размещался на средней палубе парохода, Остап заказал отбивную с жареным картофелем, сельдь с маслинами и графинчик водки.
В единственном на пароходе ресторане, которым могли пользоваться пассажиры всех классов, посетителей было мало. Тишину зала нарушали только шумы пароходных машин да шлепанье плиц по воде.
Молодой парень в не очень свежем фартуке, но с рябой «бабочкой» на воротнике белой рубашки, заученными движениями расставил перед Остапом заказ и, старорежимно поклонившись, удалился на кухню.
Над рекой уже сгустился дождливый вечер, и живописные берега могучего Днепра просматривались неясными очертаниями. Но Остап все же всматривался в медленно проплывающий вдали берег, вытянув под столом ноги, освобожденные от штиблет. Ел, пил и наслаждался ресторанным уютом, подумывая по привычке о своих ближайших действиях после прибытия в Киев, куда «Пролетарий» должен был прибыть утром следующего дня.
Ресторан по-прежнему не густо пополнялся пассажирами. Но вот в зал его вошел рослый плотного телосложения молодой человек в нарядном костюме. Тряхнув рыжими кудрями, он сел за свободный столик у противоположной стороны от Бендера и властно провозгласил:
– Официант!
И когда тот услужливо подбежал к нему, начал громко заказывать.
Остап не обратил бы внимания не этот призыв и слова заказа молодого франта, как и на двух нэпманов, сидящих за столом наискосок от него, если бы не уловил в голосе нового посетителя ресторана уж больно что-то знакомое.
Рыжеволосый посетитель сидел к Бендеру боком, и он лица его не видел. Но плечи, а тем более голос напоминали ему кого-то очень хорошо знакомого. Он встал и прошел мимо молодого человека, будто бы с намерением посмотреть в противоположное окно ресторана. Возвращаясь, Остап смело взглянул в лицо заинтересовавшего его человека. И сразу же тишину ресторанного зала прорезал вскрик великого комбинатора:
– Шура! Родной! Узнаешь брата Колю?!
Рыжеволосый, услышав хорошо знакомые ему слова, секунду вглядывался в названного своего молочного брата Колю и, опрокидывая стул, бросился к Бендеру с криками:
– Узнаю! Узнаю! Командор! Дорогой мой брат Вася!
Услышав эти возгласы, присутствующие в ресторане перестали есть, разговаривать, и устремили свои взоры на встретившихся. Из ресторанной кухни и подсобки выбежали официант, повар и мальчишка судомойщик. Все с нескрываемым интересом смотрели
