хорошо, дорогой Шура. Так вы плывете из Екатеринославля? Как там оказались и почему в Киев?
– Когда отца Никодима арестовали, я по просьбе матушки и его личной, переданной из тюрьмы, выполнял их нижайшую просьбу. Отвез в Екатеринославльскую епархию две ценные иконы, большой серебряный крест с распятием и камнями, кадило, лампаду и праздничную ризу отца Никодима.
– И все это без утайки доставили по назначению? – недоверчиво смотрел Остап на Балаганова.
– Вот крест святой, Остап Ибрагимович, я же на иконе поклялся и крест вот у меня освященный церковью, – приложил Балаганов руку к груди.
– И вы действительно стали верующим?
– Не то, чтобы таким уж верующим, как церковники, но по душевному своему состоянию верующий, – кивнул Балаганов. – Не таким, конечно, верующим, как отец Никодим, его матушка и их домочадцы, но верующий, – повторил убежденно бывший уполномоченный по рогам и копытам.
– Это поразительно, Шура. Вы меня просто удивили как никто другой, зная вас в прошлом и слушая вот теперь. Ну хорошо, выполнили вы волю отца Никодима, отвезли, и что? Зачем плывете в Киев? Снова какое-то поручение церковников?
– Нет, Остап Ибрагимович. Киев я знаю неплохо. Не раз в его округе выступал как сын лейтенанта Шмидта, – засмеялся Балаганов. – Просто так, хочу побывать там в новом своем качестве, посмотреть, может быть, какое-нибудь дело подвернется.
– Вот-вот… – недоверчиво смотрел на него Остап.
– Нет-нет, Остап Ибрагимович, только честное, с капитальным вложением пусть, но только честное. Отпраздную Светлый пасхальный Праздник в столице христианства.
– Ну-ну, Шура… Вы ли это?
Остап неожиданно вспомнил, как он, защищая Кису Воробьянинова, скандалил с отцом Федором в Старгороде и спрашивал того: «Папаша, почем опиум для народа?». Сейчас он смотрел на своего бывшего молочного брата и покачивал головой, узнав о такой невероятной перемене в нем. Затем хитро спросил:
– А может, снова есть желание побыть сыном лейтенанта Шмидта?
– Что вы, что вы, Остап Ибрагимович! – замахал руками Балаганов, как человек, отгоняющий назойливую осу. И с жаром заверил:– Ни за что! Вы же сами говорили, что это пижонство, товарищ Бендер.
– Говорил и говорю, дела надо делать покрупнее и достойнее, дорогой Шура. Слышали о таком? В газете недавно было напечатано, Киев насыщен кладами и составляет треть всех древнерусских кладов. Понимаете, Балаганов? Вот я и думаю…
– Ох, Остап Ибрагимович, они же все под землей, как же их найти?
– В том-то и дело, что их обнаружить трудно. Иначе каждый дурак находил бы клад и разбазаривал. Ну, а вы, Шура, имея 50 тысяч дарственных денег… Положим, за вычетом сделанных вами расходов, уже меньшую сумму, что вы делаете, Балаганов? Прилично приоделись, как я вижу, плывете в каюте первого класса, как я понимаю, и проматываете тысячи?
– Да, Остап Ибрагимович, ничего на ум не приходит. Открыть
