женщиной рожденный. Только деревья зашатались по всей округе, да листьев всех своих сразу лишились, вниз сбросили.
Стали драться царь Дубрав и тур-великан. В сражении честном, в поединке славном.
Копье свое царь в бок зверю воткнул, обагрилось оно кровью и сломалось, до сердца тура не достав. Ударил рогами тур человека прямо в грудь открытую, только не достал, схватил их руками могучими Дубрав. Схватил и стал к земле клонить. От такой борьбы тягостной налились у обоих глаза кровью алой, по телам пот обильный потек. Земля под ногами дрожит, ветер вокруг борцов ходуном ходит.
Царевич Ваня все это своими глазами видит, да поверить не может. Оцепенел от ужаса. Шагу ступить не может. Да и не смеет. А ну как помешает отцу? Отвлечет его движением неразумным? Когда царь в поединке бьется, никто права не имеет вмешиваться. Государь в помощи не нуждается.
А Дубрав постепенно одолевать тура начал. Раньше у зверя силы кончаться стали. Подогнулись сначала ноги у него передние, потом и сам он на бок повалился. Глаза затуманились, бока ходуном заходили. Того и гляди расстанется душа тура с телом бренным и полетит в свой туриный рай.
Похлопал руками царь Дубрав и обнажил меч свой охотничий. Царевичу Ване протянул, что рядом стоял, от восторга слова не в силах вымолвить:
– Добей тура, Ванюша, да вынь сердце его гордое.
Ваня недоуменно на отца глянул, к мечу даже руки не протянул.
– Что ты такое говоришь, царь отец? Не могу я сделать этого?
– Это почему же? – удивился царь. – Боишься?
– Не боюсь нисколечки. Да только, тот, кто со зверем сразился в поединке честном, в бою не на жизнь, а на смерть, тот только его убить и может. Таков закон охотничий. Такова Правда лесная. И сердце его съесть и силу принять противником поверженным тоже только он может.
– Верно говоришь, и Правду верно знаешь, – ответил довольно Дубрав и повернулся к поверженному животному. – Честно я тебя убил, не предательски. Не держи на меня зла, гордый царь лесной, прости за жизнь отнятую и отправляйся с миром в свой последний путь.
Сказал так Дубрав и единым взмахом избавил зверя от страданий. Подбежали к нему дружинники, охотники, собаки верные с победой поздравляют. Егеря костры зажигают, стольники тут же в лесу столы накрывают, бочки с вином раскупоривают, к пиру готовятся. По всему лесу торжество царское слышно.
Уже вечером за столом, когда Дубраву поднесли сердце тура зажаренное, он кусок от него отделил и сыну протянул:
– Ешь, набирайся силы государя лесного.
– Но Правда… – хотел было возразить царевич.
– Ешь! – перебил его Дубрав. – И не спорь со мной. Мое слово – Правда и есть. Копье мне вовремя подал, ни мгновением раньше, ни мгновением позже. Значит и твоя доля в моей победе есть. Так что ешь, раз царь велит, выполняй, что отец приказывает.
И Ваня послушно вцепился зубами в капающий жиром и дымящийся жаром кусок мяса.
На
