эмоций не ускользнула от внимательного взгляда опытного стражника.
– Что, земляк, узнал меня? – грозно, не давая мужику опомниться, выкрикнул стражник.
Мужик, вопреки ожиданиям Степы, не сделал попытки отпереться:
– Дык, конечно, узнал. Тебя ведь, страж Степан, почитай, пол-Москвы знает! Только…, – он сделал паузу, чуть замялся. – Только слух прошел с год назад, что, дескать, убит ты был в своей слободке, незнамо кем. Стало быть, соврали, значить, и ты, Слава Богу, живой! – мужик торопливо снял шапку и перекрестился на купола собора.
Степе показалось, что в словах мужика прозвучала искренняя радость. Но, как известно, когда кажется – следует креститься. Стражник перекрестился вслед за мужиком и продолжил допрос:
– Так ты-то сам кто будешь? Раз уж меня знаешь, то смотри, не ври! Все равно тебя на чистую воду выведу, да еще и огорчу потом до невозможности!
– Зачем же мне врать-то? Лавром меня зовут. Сам-то я деревенский, да уж который год в Москве живу, на заработках. На мельницах работал, у бояр да купцов. Да водоносом тоже случалось подрабатывать.
Степа внимательно вгляделся в лицо мужика, и ему оно показалось знакомым. Где же он мог его видеть? Но как стражник ни напрягал память, ему не удавалось вспомнить, когда и при каких обстоятельствах он встречался с этим человеком. Словно мужик был в другом обличии. «Ладно, разберемся. Никуда он не денется!» – успокоил себя Степан и задал несколько уточняющих вопросов с подвохом. Мужик охотно и без запинки поведал о московских мельницах, на которых ему довелось работать, об их хозяевах, и не попался ни в одну из Степиных ловушек. Судя по всему, мужик рассказывал о себе чистую правду.
– А как же ты из Москвы-то в наш монастырь попал? Навстречу крымскому набегу, что ли, подался, покуда добрые люди, от него спасаясь, наоборот, в Москву шли?
– Дык ведь я ж еще по весне из Москвы-то ушел в Рязань. Кума у меня там. Вот к ней и подался. Решил лучшей доли, да больших заработков поискать. А тут как раз набег случился. Ну, я до Рязани-то и не дойдя даже, обратно кинулся, со всеми вместе. И с беженцами в монастырь, стало быть, и пришел.
Степа несколько минут постоял в раздумье, пристально вглядываясь в лицо мужику, силясь вспомнить: где же он мог его видеть? Может быть, действительно мимоходом встречал в столице? Во всяком случае, мужик действительно работал в Москве именно там, где говорил, иначе он просто не смог бы ответить на вопросы стражника, профессионально интересовавшегося как раз самыми мелкими подробностями. И, к тому же, узнав Степу, он не испугался, а, пожалуй, даже обрадовался. Хотя, если этот подозрительный водонос действительно умеет ловко притворяться, то он и робость, и радость, и что угодно способен изобразить с одинаковым успехом.
Мужик спокойно выдержал пристальный взгляд стражника, не отвел глаз, не засуетился, а смотрел на Степу доверчиво и бесхитростно.
– Ладно, Лавр, пойдем, провожу тебя до ночлега!
– Благодарствую, страж Степан! –
