мало сил, чтобы дать то, чего они желают. Так или иначе, где-то удаётся выдавить улыбку. Я не могу превратить свою жизнь в серые однотипные будни. Возможно, за это нам воздастся, но никто не обязывает меня упиваться в стельку перед завтрашним днём.
– Ладно, согласен, – сообщаю я, когда мы занимаем свободный стол в кафетерии и убиваемся кофеином.
Брови Рэна не знают, хмурится или подниматься, в итоге, на его лице то ли замешательство, то ли недовольство. Чего не сказать о Картере. Парень с грохотом ставит стаканчик с кофе на стол, и всё его внимание сосредотачивается только на мне.
– Согласен?
– Да, зови, но я не буду уделываться, чтобы не услышать будильник.
– Ты серьёзно? – недовольно фыркает Рэн.
Вздохнув, обращаю к нему взгляд, и говорю то, что является истиной.
– Мы не можем отказываться от студенческой жизни. Потом пожалеем, если так поступим.
– Я не хочу в Миннесоту, – говорит он. – Если вылетим, путь только обратно. Это позор.
– Никто не заставляет пить до потери сознания. Хотя бы расслабимся. Черт, я вообще не помню, чтобы мы от чего-то отказывались в школе или в Миннесоте. Даже если приходилось ложиться в шесть и вставать в восемь.
– Недавно ты говорил, что мы уже не в школе.
– Я имел в виду другое.
Рэн молчит несколько минут. Кажется, он ведёт борьбу с самим собой, и мне известна причина, хоть мы не являемся лучшими друзьями навеки так же, как и с Картером.
– Плевать, – вздохнув, бросает он. – Я как все.
Тот блеск, который моментально вспыхивает в глазах Картера, одно из национальных достояний, не меньше. Парень тут же вскакивает со стула, отодвигая его с визгом назад.
– Не будем терять время.
С этими словами, он теряется в толпе студентов, а взгляд Рэна находит мой.
– Если он не встанет утром, то это только его проблемы. Лучше бы он так рвался на тренировку.
– Это уже не твоя забота.
– Ты прав, – кивает он. – Чувствую себя нянькой.
– Ты не нянька, и не твоя обязанность тормошить его. Он уже взрослый мальчик.
– Сейчас ты скажешь, что мы не в школе.
– Нет, но он должен нести ответственность за то, что делает.
– Картер не знает, что это такое.
Жму плечами, делая новый глоток кофе, и откидываюсь на спинку стула.
– Ты можешь быть его нянькой, если хочешь, – предлагаю я.
– Я дал слово тренеру, что не дам ему всё испортить.
– Испортить что? Его жизнь?
– Не знаю, мы не обуславливались чем-то конкретным. Наверно, он имел в виду то, что Картер загубит возможности.
– И поэтому мы должны портить свои возможности, потому что должны порхать над ним, как пчёлки?
– Да, согласие было дерьмовой идеей.
Киваю, когда к столу подходит парочка
