встретили ее ласково.
– Ты уж прости сына нашего, – произнесла свекровь, – уговаривали мы его не красть тебя, но он и слушать ничего не хотел.
– Да что сына укорять? – сказал отец Варяжки, обращаясь к Ивлении. – Ведь давно уговор был, что ты станешь его женой. Что на твою бабушку нашло? Никак не ожидали мы, что она сватов прогонит.
– Ну не переживай. Твоя бабушка, думаю, поймет, что была не права, когда увидит тебя в свадебном наряде, – улыбнулась мать Варяжки. – Ладно, скоро рассвет. Сна уже никакого все равно нет. Будем к свадебному пиру готовиться.
– А бабушка?
– Я сам лично к ней утром пойду, отнесу за тебя вено[15] и приглашу ее на свадьбу, – уверил свекор.
Появились рабыни, проводили Ивлению в светелку, где стали наряжать в праздничные одежды: шелка и бархат, драгоценные украшения и мягкую кожу. Отец Варяжки ходил со Святославом во все походы и немало иноземного добра привез из дальних стран. Да и сам Варяжка не лыком шит, тоже повидал земель достаточно и уже внес в общее хозяйство свою долю.
Ивления одевалась, как во сне. Нет, не таким она представляла себе свой свадебный день. Думала, он будет самым счастливым днем в жизни – и светлым, и радостным. Но ни капли радости не ощущала она сегодня. Впереди ждала тревожная неизвестность. Ивления очень хорошо знала свою бабушку и была уверена, что та ее проклянет.
Старая женщина по старинному обычаю отрубила невесте полкосы. Ивления, повертев в руках обрубок, горько зарыдала.
Девицы запели печальную обрядовую песню, провожая невесту в семейный путь. Принаряженный Варяжка вошел с дружками и накинул девушке на голову расписной плат, прикрыв ее волосы от взглядов чужих мужчин. Отныне только муж имел право видеть ее простоволосой.
Полдня Ивления просидела взаперти с девицами, которые пели заунывные песни. Во дворе усадьбы в это время готовили угощение к свадебному столу. Рассылали приглашения гостям.
Свекор не обманул, к бабушке пошел. Во двор его долго не впускали, еле-еле прорвался. Но бабушка замкнулась в избе и не вышла на его зов.
Мужчина встал во дворе усадьбы и, глядя в заставленные волоком окна, произнес:
– Прости, хозяйка, детей неразумных. Любят они друг друга. Что поделать? Али забыла ты, что еще отец Ивлении хотел ее за Варяжку отдать? Прости его, не держи зла. Я тебе вено за невесту принес. Все как положено. Приходи на пир свадебный, ведь единственную внучку замуж выдаешь.
– Знать не знаю никакой внучки, так ей и передай, – раздался скрипучий голос из-за закрытого окна, – видеть ее больше не желаю. Пусть ноги ее в моем доме больше не будет. А мешок с кунами, которыми ты, старый хрыч, хочешь откупиться, засунь себе в заднее место. Твой сын оскорбил меня и весь наш род, не будет вам прощения, так и знай.
Старый воин удивленно крякнул: никогда бы не подумал, насколько сварлива теща его покойного друга. Какой бес в нее вселился? Совсем чокнулась.
В
