ощутимое прикосновение ее бедра к его бедру при очередном медленном движении танца, казалось, утверждало противоположное.
– Достоин ли я сего блаженства? – Он позволил себе саркастическую усмешку, понимая, что испытывает ее терпение.
– Если ты не заставляешь себя… То да, вполне достоин, – спокойно ответила Фатима. – Хотя, смею добавить, я сторонница обоюдного наслаждения.
Последние слова девушка произнесла с вызовом, вряд ли понимая истинный их смысл. Вряд ли понимая до конца. Но Шимаса они, похоже, просто лишили разума.
– Я полагаю, – произнес он едва слышно, – что ты согласишься прогуляться вместе со мной по саду этого удивительного дворца. Думаю, здесь найдется немало прекрасного…
– Пожалуй, соглашусь. Если это прекрасное будешь показывать мне ты…
Губы Шимаса дрогнули, ноздри расширились – и при первой же возможности он прекратил танец и повлек Фатиму к выходу в сад. Однако у дверей он растерянно остановился. Подняв лицо ему навстречу и задорно улыбаясь, девушка проговорила:
– Не думай, я тебя не дурачу.
– А я и не думаю, – Шимас готов был провалиться сквозь мраморные плиты пола. Вся его решимость испарилась. – Послать за твоей накидкой?
– Ты истинный рыцарь, подобный моим лейтенантам, – все с той же усмешкой ответила Фатима. – Но, по-моему, танец разгорячил нас более чем достаточно. Накидка будет лишней.
– Я бы сказал, даже чрезмерно разгорячил, – процедил Шимас. Его слова, однако, совершенно противоречили огненному взору, который он окунул в глаза Фатимы. – Впрочем, танец тут ни при чем…
И он почти вытолкнул спутницу из дворца. В залитом лунным светом саду было непривычно пусто: почки лопнули не так давно и крошечные листья были едва заметны. Всего несколько цветов, ранних и робких, украшали куртины. Не отпуская руки девушки, Шимас с террасы взглядом окинул холодный весенний пейзаж, принял решение и потащил безмолвную девушку за собой в сторону каретного сарая, словно зовущего распахнутыми широкими воротами.
Как только они очутились внутри, молодой человек поспешил увлечь Фатиму прочь от прямоугольника лунного света. В непроглядной поначалу темноте, однако, он двигался вполне уверенно, явно зная, куда спешит. Проворно лавируя между черными боками плохо различимых в темноте экипажей, Шимас подвел девушку к самому большому из них, затем схватил в охапку и могучими руками рывком поднял вверх. Фатима почувствовала, что оказалась на атласном сиденье, куда более похожем на широкий диван.
– Наверное, лучше поднять верх, – пробормотала она, чуть суетливо стаскивая длинную перчатку с левой руки.
– Не думаю, – сказал Шимас, захлопывая за собой дверцу и усаживаясь рядом с Фатимой. Огромное темное пространство неведомого экипажа распаляло чувства так, что каждый миг промедления запросто мог убить юношу. Но торопиться все же было нельзя. И потому он шепотом спросил: – А отец тебя
