делом… м-м-м… проверь водяного. Что-то он недостаточно водянистый.
Я раскинул глазами. Говорили, у шефа в углу когда-то стоял аквариум с водяным… Сейчас аквариума не было.
– Затем, – продолжил шеф, – обрати внимание на общее снижение горынычности в сказках, – он постучал ногтем по столу, – процент абсолютно не пляшет. После этого желательно перейти к обследованию резкого обезбогатыривания в квадрате три-пять-семь, а уж потом…
Я вынул блокнот и принялся записывать. Такое количество сведений запомнить невозможно. Шеф даром слова на ветер не бросает. Да и не появился ещё ветер, способный унести веские слова шефа.
– Потом, – шеф переключился с бумажки на отвёрнутый от меня экран «Хрюндига» – здоровенного золотого блюдечка оригинальной конструкции, по которому каталось не наливное яблочко, а аппетитная наливная… жирком свинка, постепенно подрумянивающаяся от высокочастотного излучения блюдца. Что интересно: блюдечко стояло вертикально, но свинка с него не скатывалась. И ни капли жира на стол не падало. Вот это техника! Просто сказочная…
Дело в том, что все локационные телевизоры – в просторечии золотые блюдечки – излучали. Они не могли не излучать, потому что иначе не работали бы. Принцип действия у них такой: излучить, послать сигнал – а затем уловить отражённый и преобразовать в видимое изображение. Но если в обычных моделях в качестве защиты от обратного излучения использовался яблочный пектин – потому по блюдечкам и катались наливные яблочки – то в модели шефа протектором служило свиное сало. Оно зарекомендовало себя отличной защитой не только от проникающей радиации, но и от более высокочастотных лучей всяческих заговоров и заклятий. Чтобы, значит, с той стороны никакой вред просочиться не мог. А то в прошлые времена, по слухам, злые колдуны и колдуньи такие порчи на сотрудников Конторы наводили… Но то было через старые модели телевизоров.
Свинка каталась по блюдечку шефа до тех пор, пока не достигала состояния полной готовности. Ну а затем шеф, разумеется, устраивал буйный пир, а снабженцы устанавливали на блюдечко новую свинку, сырую.
Но это всё слухи. Никто лично свинку на экране не видел: шеф всегда закрывал блюдечко занавеской. Но в банкетах все участвовали регулярно – отсюда и возникла легенда. Шеф у нас не жадный, в одиночку поросят не трескает.
– Потом, – бубнил шеф, – не забудь про чертей. Опять у них чёрт знает что творится!
Я старательно записывал, зная по себе: позже намного легче будет. Направления шеф давал верно.
– Да, и не забудь проверить лягушкоцаревность. Я что-то не пойму: то ли прибор врёт, то ли окружающая среда изменилась. Постоянно зашкаливает… Или слишком много жрёт, разжирела? На диету посади!
Я продолжал ставить закорючки в блокноте, временами поглядывая на отсвет на стене от монитора. Сейчас по нему бежали ровные строчки диаграмм, время от времени закрываемые тёмным пятном – не то большим яблоком с длинным черенком, не то маленькой свинкой с коротким хвостиком.
– И
