ни те, кто с ними борется. Значит, прежде всего, нужно увидеться с сенатором, который должен быть тоже заинтересован в том, чтобы виновные в гибели Разумовской были установлены. Потому что, если дело в контрабанде, доблестный сенатор может оказаться следующим.
Он все-таки заснул. Вернее, провалился в забытье, из которого его вернули какие-то звуки, доносившиеся с кухни. Свет там не горел. Видимо, Жене понадобилось что-то, но она, боясь разбудить его, осторожно возилась в темноте.
Ледников подождал некоторое время, а потом сообразил, что Жене может быть плохо и она ищет лекарство. Ледников протянул руку и включил настольную лампу, стоявшую в изголовье.
– Женя, да включите вы свет! Я не сплю, – громко сказал он.
Но из кухни теперь не доносилось ни звука. Что за черт! Неужели ей опять плохо? А может, ему просто померещилось?
Ледников, вздохнул, поднялся и отправился на кухню. Дверь была закрыта. Он распахнул ее и в это же мгновение получил страшный удар в лицо.
Когда сознание вернулось к нему, он обнаружил, что сидит на полу гостиной, прислонившись спиной к дивану, и руки у него связаны за спиной.
В глаза ему бьет свет от включенной люстры, а прямо перед ним на стуле сидит какой-то человек в джинсовом костюме, бейсболке, надвинутой на глаза, и темных очках. На ногах у него, естественно, были кроссовки. В общем, до боли знакомый персонаж из лихих девяностых годов – типичный бандюган, каких сейчас уже не часто встретишь и в Москве, а уж в бюргерском Берне он и вовсе выглядел как страшный сон. Сейчас раскроет пасть и скажет: «Ну чо, фраер, в натуре…»
Но бандюган, увидев, что Ледников пришел в себя, весело спросил:
– Ты кто?
Послать этого весельчака подальше? Да нет, лучше попробовать поговорить.
– Майор службы внешней разведки России, – не моргнув глазом, выпалил Ледников. – Еще вопросы есть?
Видимо, такого ответа весельчак не ожидал. Поэтому недоверчиво хмыкнул:
– Джеймс Бонд, значит?
– Хуже. Майор Пронин. А ты кто?
– Ну, тогда я Джеймс Бонд. Похож?
– Не очень. Тебе чего тут надо?
– Мне? Да уже ничего.
И тут откуда-то сверху раздался срывающийся голос:
– Уходите или я выстрелю!
Ледников поднял глаза. На лестнице стояла Женя. На ней был короткий халатик, открывавший во всей красе ее ноги, показавшиеся сидящему на полу Ледникову необыкновенно длинными. В руках у нее был пистолет. Держала она его обеими руками вполне грамотно, словно ее учили этому.
Бандюган миролюбиво поднял руки.
– Все-все, ухожу. Давайте без глупостей, мы же все-таки русские люди. Мне уже действительно ничего не надо.
– Но для чего-то ты приперся? – спросил Ледников.
– Меня попросили
