готовились к свадьбе. Я был счастлив от осознания того, что эта прекрасная девушка вскоре станет моей женой. А когда, после подачи заявления в ЗАГС, любимая сообщила мне о двух полосках, я находился на седьмом небе от счастья.
И, конечно, я не мог допустить, чтобы Эмме угрожали.
Я снял ей домик в деревне и отправил туда, на всё лето и осень, пока не разберусь с Баландиным лично. Её никто не смог бы там найти, она была в полной безопасности. Мы договорились, что к ноябрю я всё решу.
Но моя малышка не послушалась!
Десятое октября. Час ночи.
Она, зачем-то, села в автомобиль и поехала в город, не предупредив меня. И её новенькая красная «Мазда» столкнулась лоб в лоб с бензовозом – водителя вынесло на встречную полосу, и он просто подмял под себя автомобильчик Эммы.
Всё вспыхнуло мгновенно.
Когда я прилетел на место происшествия, от «Мазды» не осталось практически ничего. Еле сдерживаясь, я смог взглянуть на то, что осталось от любимой – обгоревшие останки с пучком белокурых волос.
В машине был найден и смартфон моей невесты – он завалился между сидениями и практически не пострадал. Дополнительными уликами стали ключи от нашей новенькой квартиры, в которой я делал ремонт и обручальное кольцо с огромным бриллиантом.
Больше от моей невесты и малыша ничего не осталось.
Водитель бензовоза полностью признал вину, раскаялся и на все мои вопросы твердил, что никакого Баландина он не знает.
Сукин сын!
Я знаю, что это было заказное преднамеренное убийство, но доказать не смог! Баландин, кстати, после этого случая исчез из бизнеса и спешно покинул город.
И вот теперь этот урод вышел на свободу, а Эмму не вернуть.
Никогда.
– Сын, ты должен жить. Ради неё. Мне кажется, она бы хотела видеть тебя счастливым.
Тёплая ладонь отца ложится на моё плечо, придавливая каким-то незримым грузом ответственности. Кажется, он даже сопереживает мне по-настоящему, подбадривая каким-то своим, абсолютно безучастным способом.
Или, это опять лишь способ давления на меня?
Делаю вздох. Закусываю верхнюю губу.
– В субботу я еду на кладбище. Поминать любимую. Мне не до твоего чёртового праздника. Если бы ты хоть немного любил меня, то не стал бы устраивать приём, именно в этот день!
Срываюсь. Перехожу на крик.
– Это не праздник, а званый вечер. Ты вполне может приехать попозже, все поймут.
– Да пошёл ты!
Скидываю ладонь отца со своего плеча.
Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, выдыхая раскалённый донельзя воздух.
– Эта выходка будет стоить тебе многого. Не дури.
– Мне она не будет стоить ничего…
– Ты – мой преемник. Единственный сын, который должен ставить интересы фирмы во главе всего! А особенно – в сравнении с посещением кладбища!
Воздух
