style="font-size:15px;"> Выплёвываю в смартфон, чеканя слова.
Думаю, адвокат фирмы не ожидал моего звонка и весьма напрягся. Да-да, я прекрасно знаю, что прошло долгих пять лет. Для кого-то эта история уже поросла травой. Но не для меня.
Тогда мне просто не дали поговорить с водителем. Он боялся моего гнева, отрицая любую причастность к Баландину. Но сейчас, на свободе, ничто не помешает с ним поговорить снова.
По-мужски.
Может быть, я даже попробую перебить его цену? Чем чёрт не шутит. Дела у Баландина тогда шли плохо, он катился к своему разорению как снежный ком и вряд ли водитель бензовоза получил от него много денег.
А я предложу. Много. Очень много.
Только пусть сознается. Расскажет обо всём.
– Как мне стало известно, тот урод на бензовозе, убивший Эмму, вышел на свободу? Мне нужно с ним поговорить.
– Руслан Игоревич, дело закрыто. Он понёс наказание и вышел на свободу на прошлой неделе.
– И я узнаю об этом только сейчас?
Зарычал в трубку, запрокидывая голову наверх.
– Этот ублюдок уже, скорее всего, сбежал из города! Наверняка, Баландин заплатил ему кругленькую сумму за убийство.
– Ваш отец не хотел, чтобы вы знали об этом, Руслан Игоревич. Он всячески старается уберечь вас от неприятных воспоминаний.
Меня затрясло от нервного напряжения.
И снова отец вмешивается в эту историю, не дав мне, как следует во всём разобраться! Какого чёрта он встаёт у меня на пути каждый раз? Разве не в его силах помочь мне? В той аварии умерла не просто моя невеста! Умер и мой ребёнок, его внук или внучка!
– Влад, послушай. Я – преемник всего состояния отца и его единственный сын. Фирма отойдёт мне по праву. И я тебя не обижу и с повышением, и с зарплатой.
– Что вы хотите?
– Найди мне этого водителя. Добудь о нём все имеющиеся сведения. Мне просто необходимо с ним поговорить.
Отбиваю звонок, переводя взгляд на памятник.
Припадаю губами к прохладному мрамору, осыпая жаркими поцелуями любимые черты лица.
– Я не оставлю это дело просто так, родная. Я отомщу, поверь мне.
*****
Опрокидываю в себя очередную стопку дорого коньяка и презрительно морщусь, глядя в окно. Никому нет дела до моего душевного состояния. Никому нет дела до меня.
После кладбища я отправился в ближайший ресторан, где заказал бутылку ароматного терпкого пойла с ореховыми нотками. Раньше я ненавидел спиртное. Думал, что оно губит душу и забирает у людей разум.
О, как же я ошибался.
После той ужасной аварии я понял, что отнимает разум вовсе не коньяк, а душевная рана, которую ничто не может заглушить.
Ещё стопка.
Ещё. Ещё.
Разум затуманился, а по пищеводу начинает стекать горячий, обжигающий напиток.
С ним легче всё это пережить. Переварить.
Найти в себе силы на дальнейшую жизнь.
