как блеск клинка…» Перечитав эти строки раза два, Говорухин уже знал их наизусть. Он спустился в холл гостиницы и увидел Высоцкого, который сидел в буфете с гитарой, в окружении нескольких актеров. Не успели поздороваться, как Высоцкий похвастался, что написал великолепную песню для фильма и готов ее исполнить.
– Ну давай, – согласился Говорухин, который уже задумал розыгрыш.
Высоцкий ударил по струнам и запел: «Мерцал закат, как блеск клинка…» Не успел он пропеть и трех строк, как Говорухин прервал его:
– Да ты что, Володя! Ты шутишь… Это же известная песня, ее все альпинисты знают…
– Да не может быть! – не поверил Высоцкий.
– Как не может быть? Там дальше еще припев такой будет:
Отставить разговоры,
Вперед и вверх, а там…
Ведь это наши горы,
Они помогут нам…
– Точно… – растерянно сказал Высоцкий. – Ничего не понимаю… Слушай, может быть, я в детстве где-нибудь слышал эту песню, и она у меня в подсознании осталась… Эх, какая жалость!..
– Да-да-да! – подхватил Говорухин. – Такое бывает довольно часто…
Но, увидев вконец расстроенного Высоцкого, во всем признался.
Валентин Иосифович ГАФТ
(р. 1935)
советский и российский актер театра и кино
Валентин Гафт учился на одном курсе с Олегом Табаковым. Табаков решил подшутить над приятелем. Гафт играл учебный спектакль и по сюжету должен был уйти со сцены через дверь. Но выйти не получилось: с другой стороны дверь крепко держал Табаков. Гафт понял, в чем дело, и начал смеяться. Преподаватель сердито спросил, что случилось. Не желая выдавать друга, Гафт ответил: «А это я на вас без смеха смотреть не могу». Эта шутка чуть не стала причиной его отчисления. К счастью, обошлось.
Дэвид Гаррик
(1716–1779)
английский актер
Когда Гаррик представлял короля Лира в трагедии Шекспира, публика всегда громогласно его вызывала, а во время сцены, где он рыдает над телом Корделии, зрители буквально обливались слезами.
Король Лир оплакивает Корделию (фрагмент). Барри Дж.
Но однажды игра Гаррика показалась совершенно необыкновенною. Взор его не изъявлял печали, и он едва удерживался от смеха. То же самое заметили и у прочих актеров. Прекрасная Корделия вдруг вскочила с места и побежала за кулисы. Все актеры со смехом последовали за нею, и сцена опустела.
Публика не могла понять столь странной развязки трагедии, но вскоре громкий хохот зрителей первого ряда объяснил причину происходящего.
Оказывается, толстый лондонский откупщик занял место против самой сцены, а собака его – большой английский дог – вошла с ним в театр и по обыкновению поместилась у ног хозяина. Потом она приподнялась на задние лапы и, опершись передними на перила оркестра, спокойно следила за сценой. От тесноты и тучного телосложения откупщик вспотел и, чтобы вытереть пот со лба и затылка, снял свой огромный парик
