style="font-size:15px;"> – Привет, хвороба! – сказала Кузина. – Чего не звонишь?
Я собралась с силами.
– Поздравь меня! – гордо ответила я. – Наконец-то я вырвалась на свободу.
– Что-то я не припомню, чтобы ты собиралась на свободу, – недоверчиво ответила Кузина. – Ты еще неделю назад была довольна своим положением. А если точнее?
– Тебя интересуют факты?
– Они самые. Потому что твое внутреннее состояние мне уже надоело.
О том, что ее внутреннее состояние надоедало мне уже сто раз, при очередной склоке с очередным Кузеном, она и не задумывалась.
– Погоди, я лягу, накроюсь, и будут тебе факты.
Я так и сделала. Кузина сняла пальто, отмотала шарф, кинула их на стул и села у меня в ногах.
– Значит, так. Вчера приходил Борис. Тут я сделала паузу, потому что не видела достаточного интереса на лице родственницы.
– Ну, пришел Борис и… Он что, прощаться приходил?
– Ты сама знаешь, зачем он приходил! – рассердилась я. Кузина могла быть и поделикатнее. Прощаться! Вот согласись я с ней сейчас, что он приходил прощаться, – и с каким азартом она примется мне объяснять, что он за скотина, не стоящая моего мизинца! А в глубине души, пожалуй, будет убеждена, что все справедливо, сколько же может длиться роман с женатым человеком? А виновата я, что ли, что он женатый?
Конечно, рано или поздно прощаться бы пришлось. Я это знала с самого начала. Но вся вчерашняя катавасия разыгралась совсем не из-за этого. И только теперь я задала себе вопрос – в самом деле, из-за чего же? Ведь никакого веского повода для нее не было!
Я стала соображать, а одновременно мне приходилось излагать Кузине факты.
Факты же были таковы.
Если преступник, за которым гонялся Званцев, пробегал по нашему двору в без пятнадцати два ночи, – а пробежать двор, даже по скользкому снегу, он мог минуты за полторы максимум, – то он мог видеть следующую картину. Одно из немногих освещенных окон распахнулось, и из него вылетели импортный журнал и мужской вязаный жилет. Следующим выпорхнул элегантный пиджак, очень гармонирующий с жилетом. Потом пестрой стайкой – всякая мелочь: пакетик анальгина, коробка сигарет, зажигалка и так далее.
Без десяти два выскочил мужчина в накинутой дубленке – если преступник задержался из любопытства, ожидая, не выкинут ли тем же порядком хозяина пиджака, то он мог видеть, как высокий мужчина в дубленке на голос тело ползает по снегу, собирая свое имущество. Ему удалось подобрать все, потому что свет из окна падал на утоптанную дорожку, а там и валялись вещи, я сама видела это в окно. Он унес всю охапку в дом. А минут через десять вышеуказанный мужчина покинул вышеназванный дом навеки.
Кузина пришла в бешеный восторг. Ей особенно понравилось, что я пошвыряла в окно Борисовы тряпочки без всяких объяснений.
А какие тут могли быть объяснения?
Я сидела в кресле в одном халате и смотрела, как он одевается. Его время истекло, и я знала
