с восторгом из Манчестера, будучи в гостях у Энгельса, что ели хлеб с маслом на ужин, а до этого на обед – ромштексы, горошек и картофель. Тем не менее, несмотря на любовь к детям, – пишет автор – для своих детей Карл Маркс не сделал всего, что мог – ни для дочерей, ни тем более для тех четверых малышей, что умерли совсем маленькими.
Женни была умнейшей женщиной и прекрасно осознавала, что их дети приносятся в жертву во имя «справедливого переустройства» мира, но она безоговорочно выбрала сторону мужа и продолжила расшифровку его судьбоносных каракулей. Кстати, когда Женни совсем занемогла, этим занялись подросшие дочери Маркса.
Жертвовали всем и другие люди. С весны тысяча восемьсот сорок пятого года практически полноправным членом семьи Марксов становится Елена Демут (Ленхен): мать Женни прислала ее для помощи. Она была умна и миловидна, но отвергла ряд предложений, так и не выйдя замуж. Она полностью посвятила себя семье Маркса. Взяла на себя огромное количество обязанностей, работая практически бесплатно. Энгельс со слезами на глазах во время похорон Ленхен рассказал о тех жертвах, на которые она пошла ради семьи Маркса. О том, как она разделила с ними жизнь в нищете, а также о том, как она отказалась от своего единственного ребенка, чтобы уберечь Маркса от злословия врагов, а Женни – от сомнений в верности мужа. Вообще без Энгельса и Ленхен семья Маркса не выжила бы физически.
Жертвовали Марксу и другие его друзья. Когда один из его немецких оппонентов спровоцировал ссору и вызвал его на дуэль, молодой друг семьи Конрад Шрамм устроил контрссору, переведя дуэль на себя. И это при том, что, как писал Либкнехт: «Шрамм никогда в жизни не стрелял, а Виллих никогда в жизни не промахивался». К счастью, Шрамм отделался легким ранением, скорее всего потому, что не его планировалось убрать с политической арены. И все же это поступок настоящего друга и мужчины. Помогал семье в парижский период старший друг Маркса Генрих Гейне – кстати, именно он спас Женнихен – первенца семьи Марксов, когда та тяжело заболела. Друг Маркса и Энгельса немецкий журналист и учитель Вильгельм Вольф по кличке Люпус (это перевод на латынь его немецкой фамилии, означающей «волк») долгие годы откладывал деньги на черный день. После его скоропостижной смерти обнаружилось, что большую часть своих солидных сбережений он завещал Марксу. Тот был потрясен и посвятил другу первый том «Капитала».
Деньги подоспели вовремя. Они были заботой, фетишем, предметом ненависти и темой исследований Маркса. «Не думаю, чтобы кто-нибудь когда-нибудь писал о деньгах, испытывая в них такую нехватку!» – невесело шутил он. Они, точнее их нехватка, довела Карла Генриха – и без того не ангельского характера – до предельного ценизма. Он, например, пишет о «большой радости» – смерти престарелого дядюшки – и предвкушает долю наследства. Потрясенного смертью своей гражданской жены Энгельса Маркс вяло утешает мыслью о том, что лучше бы скончалась его (Карла Генриха) матушка, которая
