электронный писк, но оборачиваться он не стал. Зато Бортко живо глянул поверх его плеча, спросил:
– Это не на вас ли микрофончик надет? А то у капитана что-то детектор распищался…
– У меня, – сказал Мазур, пожав плечами: – Правила, знаете ли…
– Ну да, – понятливо кивнул Бортко. – Военные секреты, тайная война, фронт без флангов. Я так и подумал, что это на вас клопик, – мой-то кабинетик час назад проверяли по новому печальному обычаю… Честно вам признаюсь, даже некоторую неловкость в организме чувствую: как с вами, таким секретным, разговаривать, чтобы ненароком не нарушить чего?
Произнесено это было столь же простецки, без малейшего притворства или насмешки – и Мазур собрался, как перед прыжком. Сидевший напротив верзила был опасен, как неизвлекаемая мина.
– Жизнь у меня нелегкая, – сообщил Бортко. – И от текущей мелочовки, вкупе с текущим крупнячком, свихнуться можно – а теперь еще и ваша история…
– Ну, а вас-то кто заставляет? – спросил Мазур. – Вы же, насколько я понял, по организованной преступности работаете?
– Ох… – вздохнул Бортко. – Времена сейчас такие суматошные, что и не знаю даже, кто нынче прямыми обязанностями занимается. У начальства есть милая привычка – взваливать на шею все подряд, не разбирая. А возражать начальству как-то не принято. У вас ведь, должно быть, то же самое, а?
– Да, в общем-то… – сказал Мазур.
– Вот видите. Взвалили – и не пискнешь. Будь вы человеком не столь загадочным, прошло бы мимо меня и вообще мимо нас. Но грохнуло начальство кулаком по столу: «На твоей, говорит, Бортко, территории убили жену заслуженного человека, секретного капитана первого ранга…» Что тут попишешь? Только каблуками щелкнешь… – Он говорил так задушевно, что невольно тянуло ему посочувствовать. – Значит, вы с супругой из Аннинска ехали?
– Да, – сказал Мазур.
– Проведя там в гостях две недели у гражданина Шагарина Виктора Тимофеевича, что означенный гражданин подробно подтверждает… Авторитетный гражданин. Столь же серьезный и засекреченный… Настолько, что не верить ему ну просто-таки невозможно, в особенности если собственное большезвездное начальство три раза повторило: ты, Бортко, свои хамские замашки брось и работай, как джентльмен… – Он спросил участливо: – Как же так вышло, что этот негодяй к вашей жене привязался?
– Если бы знать… – сказал Мазур.
– Значит, вы, вернувшись в купе, увидели, что она лежит мертвая, а этот мерзавец стоит над ней с пистолетом?
– Да.
– И вы его…
– Да, – сказал Мазур сухо. – Это я умею. Есть претензии?
– Какие там претензии – законная самооборона плюс особое состояние души от психологического шока… Ничего необычного я тут не вижу. Любой мужик бы… – Он поднял голову и остро глянул Мазуру в глаза. – Я необычное в другом усматриваю. Свидетелей нет, ни единого.
