сплю, – ответил Никифоров и, открыв, уточнил: – Иван Леонидович?
– Николай, – хихикнул тот.
– Вас довольно легко перепутать. Извините.
– Мы, братья Дякины, похожи друг на друга, как кукурузные зерна.
– Да-да, – подтвердил Никифоров, задумавшись на секунду. Потом встрепенулся и поинтересовался: – Вы что-то хотели спросить?
– Ну! – ответил Дякин, просачиваясь внутрь, хотя Никифоров не собирался демонстрировать гостреприимство в столь поздний час. – Андрей Андреич, у вас фонарик есть?
– Естественно, – пожал тот плечами. – Какие-то проблемы?
«Никак они с братцем тоже собираются охотиться за привидением? – подумал он про себя. – Может, они его все-таки видели?».
– В гараже свет перегорел, – объяснил Дякин, – а у нас фонарь поломался.
– Если принесете его, я попробую починить.
– Не получится, – развел тот руками. – Мы случайно корпус помяли.
Никифоров добыл из ящика стола фонарь и сказал:
– Вот, возьмите.
Дякин схватил его, повертел в руках и поинтересовался:
– А помощнее нет?
– Не-а, – покачал головой Никифоров.
– А покомпактнее?
– Больше никакого нет.
– Ладно, – сказал Дякин. – Спасибо. Думаю, до завтра он вам не понадобится?
– Надеюсь, что нет, – ответил Никифоров, мельком подумав о привидении. Если он не собирается ловить эту дрянь, – а он не собирался! – то фонарь ему не нужен.
Однако отсутствие света в соседнем доме действовало ему на нервы. «Схожу, посмотрю, что с девицей, и займусь, наконец, делом», – решил он и отправился на разведку.
Она сидела на нижней ступеньке крыльца, прижав к груди маленькую кастрюльку, и поедала что-то отвратительное, серое, зачерпывая это большой оловянной ложкой. В сгустившихся сумерках ее волосы казались темными, а лицо ненатурально розовым, словно кусок земляничного мыла.
– Привет, – сказал Никифоров. Остановился поодаль, засунул руки в карманы и пытливо поглядел на нее. – Что это вы сегодня такая… скучная?
– Неважно себя чувствую, – через силу ответила Полина.
– Грипп?
– Долго просидела под солнцем. Просто кожа обгорела…
Он подошел поближе, согнулся пополам и посмотрел повнимательнее. Потом присвистнул и похлопал ее по плечу:
– Это вы хорошо позагорали!
Едва он к ней прикоснулся, как Полина взвизгнула и чуть не выронила свою кастрюльку.
– Больно! – воскликнула она и пересела на ступеньку повыше.
– Да вы, Поля, вся пылаете! – сердито сказал Никифоров и засопел.
Эта идиотка совершенно не способна сама о себе позаботиться! Черт его дернул нагрянуть к ней
