я слабый и слишком хорошо знаю, что собой представляет малайская тюрьма. Грязь, крысы, тараканы, вши… Я этого не вынес бы. И тогда я решил сыграть последний раз. Ведь я же игрок! – Кингсли горько скривился: – Похоже, я снова проиграл.
Взяв себя в руки, он продолжил:
– Надо сказать, что несколько лет назад, в редкий момент весьма нетипичной для Сандерса душевной слабости, мне удалось уговорить его сделать приписку к завещанию. Согласно новой версии, если с ним или с Иеремией что-нибудь случилось бы, компания должна была отойти мне, а не малайскому правительству. Насколько я понимаю, Сандерс не видел никакого смысла менять завещание, поскольку считал, что Иеремия переживет нас обоих. И тут я решил сделать свою ставку. В случае удачи плантация досталась бы мне. А теперь мне грозит виселица.
– Вы во всем сознались, – холодно промолвил Холмс, – а это смягчает вашу вину.
Повисло молчание, которое нарушалось лишь стуком колес о булыжную мостовую. Наконец Холмс спросил:
– Скажите, а Иеремия знал о смерти отца?
Кингсли покачал головой:
– Нет, черт побери! Я специально запретил передавать телеграмму со скорбным известием, сказав, что должен сообщить новость лично. Естественно, я даже не упомянул о ней, иначе Джерри не согласился бы со мной поужинать. Я сказал, что приехал в Лондон по делам компании. Столь позднее время для ужина я объяснил занятостью. Впрочем, полночная трапеза нисколько не смутила Джерри. Он был полуночником и часто возвращался домой достаточно поздно. Сандерс-старший хотел, чтобы его сын проявлял побольше интереса к семейному бизнесу, но Джерри был городским мальчиком и не выносил жару и влажность тропиков. Я развлекал его байками о жизни в Малайзии, рассказывал о том, как прекрасно поживает его отец и как богатеет копания. Один из моих немногих талантов заключается в том, что у меня отменно подвешен язык. Я болтал, пока дуриан не подействовал.
Снова повисла тишина, которую никто не спешил нарушать. Наконец Бредстрит извлек из кармана фляжку, глотнул бренди, после чего протянул ее нам с Холмсом. Мы оба покачали головами.
– Можно? – вдруг попросил инспектора Кингсли. – Последняя просьба осужденного.
Бредстрит на мгновение замялся, но все-таки дал фляжку американцу.
– Спасибо, инспектор, я вам безгранично признателен, – промолвил Кингсли, сделав большой глоток, и даже вяло улыбнулся: – Должен выразить вам, инспектор, свое восхищение. Быстро же вы меня нашли. Я и не подозревал, что в английской полиции служат столь проницательные люди.
Бредстрит поморщился и, громко кашлянув, произнес:
– На самом деле ваш комплимент не по адресу. Его заслуживает джентльмен, который сидит рядом с вами. Позвольте вам представить сыщика-консультанта мистера Шерлока Холмса с Бейкер-стрит и его коллегу доктора Уотсона. Мистер Холмс периодически… помогает
