считая ее слабостью. Окончательно взбесившись, она схватила собственную фотографию и швырнула в противоположный конец комнаты. Хотя па поморщился от резкого звона бьющегося стекла, все же остался спокойным.
– Что?! Нечего сказать?
Отец откашлялся.
– Твоя спальня – за первой дверью направо.
Не удостоив его ответом, она вылетела в коридор, полная решимости не иметь с ним ничего общего.
– Доброй ночи, солнышко! Я люблю тебя! – крикнул он вслед.
Был момент, всего один момент, когда у нее сжалось сердце от всего того, что она ему наговорила. Но сожаление исчезло так же быстро, как и появилось. Похоже, он даже не сообразил, что она на него злится. Она услышала, что он снова заиграл с того места, на котором остановился.
В спальне, которую оказалось нетрудно найти, учитывая, что в коридоре было еще только две двери: одна – в ванную, вторая – в комнату отца, – Ронни включила свет и, раздраженно вздохнув, стащила идиотскую майку с Немо, о которой почти забыла.
Это был худший день в ее жизни.
О, она знала, что слишком драматизирует ситуацию. Не настолько она глупа! Все же неприятностей было немало. И единственное светлое пятно – встреча с Блейз, давшая робкую надежду на то, что есть по крайней мере человек, с которым можно провести это лето.
При условии, конечно, что Блейз все еще хочет общаться с ней. После милой выходки папаши даже это поставлено под сомнение. Блейз и остальные, должно быть, все еще это обсуждают. И возможно, смеются. На их месте Кейла вспоминала бы о случившемся последующие сто лет.
А ей делалось нехорошо при одной мысли об этом.
Она швырнула майку с Немо в угол (хорошо бы никогда больше эту гадость не видеть!) и принялась раздеваться.
– Прежде чем ты зайдешь дальше, следует знать, что я тоже здесь.
Ронни от неожиданности подскочила и, развернувшись, увидела Джону.
– Вон отсюда! – завопила она. – Что ты здесь делаешь? Это моя комната!
– Нет, это наша комната, – поправил Джона. – Видишь, тут две кровати.
– Я не собираюсь делить с тобой спальню!
Джона вопросительно склонил голову набок:
– Собираешься ночевать в комнате па?
Она решилась было перебраться в гостиную, но поняла, что ни за что туда не пойдет. Потопала к своему чемодану и расстегнула «молнию». На самом верху лежала «Анна Каренина». Ронни откинула ее в сторону и стала искать пижаму.
– Я катался на колесе обозрения! – сообщил Джона. – Круто! Па увидел тебя сверху!
– Супер!
– Потрясно! Ты каталась на нем?
– Нет.
– А следовало бы. Я видел все до самого Нью-Йорка!
– Сомневаюсь.
– Точно! На мне же очки! Па сказал, что у меня орлиный взгляд!
– Ага, точно.
Джона, ничего не ответив, потянулся к привезенному из дома медведю и прижал к себе, как делал всегда, когда нервничал. Ронни немедленно пожалела о своих словах. Иногда
