был поклясться, что жрица, тащимая служителем Геи за талию, буквально летела по воздуху. Далее все пятеро взмыли вверх на идеально круглом пятачке дороги размером не больше двух шагов. В следующее мгновение Аграник уже опасно балансировал на самом краю этого островка, поддерживаемый жрецом за ворот. Сами же служители культа окутались единой светло-желтой пленкой, которую горячий Фарик, опасно шатаясь на обрыве скалы – а островок оказался верхушкой каменного столба высотой не менее двадцати локтей, – упрямо пытался пробить кинжалом. Бесполезно. Более того, пленка словно вросла в землю, и скинуть жрецов не представлялось возможным. А вот они-то как раз запросто могли свалить своих противников.
– Эй, варвары! – кричал жрец. – Если хотите видеть вашего вождя живым – выходите все! Обещаю, мы не тронем ни его, ни его… старших товарищей, если вы не станете трогать нас!
Лучники не стреляли, боясь задеть своих, да и желтую пленку, «пыльную стену», видели все.
«Молодец, Гелька, сама сообразила! Главное, вовремя, хвалю! И Силу льешь помалу, сколько надо. Растешь, девочка…» – с гордостью думал Рус, ожидая ответа. Странно, но страха он не испытывал. Ни за себя, ни за супругу.
– И вас не тронем, обещаю! Только если первыми нападете. Этот выстрел я вам прощаю! – продолжил увещевать Рус и вдруг обратился к самому вождю: – А ты чего молчишь! Мы на вас нападали?! Нет! Ты первый начал! Обратись к своим воинам, – и при этом улыбнулся.
От этой улыбки, точнее, звериного оскала засосало под ложечкой, и Аграник вышел из ступора. Глянул на жреца еще раз – улыбка показалась самой обычной, умиротворяющей. Посмотрел на опасно шатающихся кузенов, которых удерживала жрица (капюшон спал, волосы расплелись, и она оказалась красивой голубоглазой девушкой), и решился:
– Всем лучникам выйти на дорогу!
Никто не выходил.
– Это мой приказ! – закричал он, разозлившись не на шутку. – Выйти тем, кто имеет луки. – При этом победно покосился на служителя богини. Орал по-гелински специально для него, чтобы понимал, мол, без обмана, и все равно догадался поступить по-своему: не всем приказывал выйти, а только лучникам! Жрец согласно, даже вроде как ободряюще кивнул. – Выходите с оружием и кладите на землю. Ни вас, ни меня не тронут, жрец обещал – это практически клятва!
Жители всех земель прекрасно понимали – часто вмешивать богов или Предков ни к чему, особенно в такой ситуации, когда точную формулировку не подберешь. Обещание – тоже сила.
Слава Предкам, вождя послушались. Один за другим на дорогу выходили хмурые воины, еще более потрепанные, чем кузены вождя. Многие были перевязаны пропитанными кровью тряпками. Клали на дорогу луки, ножи (сами догадались) и, о чем-то переговариваясь, задирали головы посмотреть на начальство.
– Все, жрец, пятнадцать луков у нас, все здесь, – гордо произнес вождь. – Подсчитай.
Рус давно подсчитал. Поверил, не требуя клятвы, и опустил «земляной горб».
Да, он сотворил обычное ученическое «вспучивание» земли, только добавил в структуру толику Воли и
