Пожив во дворце, обвыкся, и относительно небольшая комната перестала напоминать шатер кочевника, а превратилась в обычное рабочее место геянского чиновника где-нибудь в центральных землях ойкумены. «Совещательный» стол, рабочий стол, кресло, стулья, стеллажи со свитками и редкими толстыми тяжелыми пергаментными книгами, у которых одно удобство – быстрый поиск нужных сведений. В углу стояло непременное бюро с секретными замками, кое-где оббитое железными пластинами с нанесенными Знаками – главное хранилище княжеских секретов.
– Обстановка вокруг княжества понятна, сыновья? – Риторическим вопросом Пиренгул закончил длинный монолог. Если кто скажет «нет», заработает от отца «крайнее неудовольствие».
В кабинете находились все три сына и сам князь. На полу, на потолке, на стенах, в окне и в дверях светились «глушащие» Знаки, от переизбытка Силы различимые даже не-магами. Строжайшая секретность.
Выслушав молчание, Пиренгул перешел к конкретным задачам:
– Рахмангул. Ты мой старший и неплохо показал себя как полководец.
Сын, тщательно скрывая довольство, важно кивнул. «Неплохо» из уст скупого на похвалы отца означало «отлично».
– На тебе главное – порты. Тайное укрепление давно идет, руководит им твой троюродный дядя Рахман. Примешь командование. Разберись на месте, что надо поправить, распредели силы и запомни: больше войск не дам, даже не проси. Неоткуда взять, увы. – Суровый Пиренгул не выразил сожаления – и не только тоном, но даже руки не развел. И старший сын промолчал, не задал закономерный вопрос: «А куда это ты, папа, подевал пять сотен лучших воинов с магами и шаманами?» Знал, что ответа не дождется, и понимал: отец никогда ничего не делает просто так. – Собирай кочевых воинов, прижми «степных волков» – они за золото родную мать продадут. Максад подскажет, как их найти. Людей собирай тайно! Это ты понимаешь, но напоминаю не зря: первая встреча должна быть самой радушной, у капитанов не должно остаться ни капли сомнений в наших добрых намерениях. Смотри не подведи! Я уже три месяца уверяю месхитинцев, галатинцев, гроппонтцев в нашем миролюбии!
Вместо Рахмангула, осторожно кашлянув, ответил Танагул, младший сын, который в Великом походе ничем, кроме личной доблести, не отметился:
– Отец! Почему бы не пропустить этих жадных тварей? Им пятно нужно, а мы им нужны, как прошлогодний навоз! А затем, – лицо Танагула, восхищенного собственной хитростью, выразило крайнее довольство, – ударим им в спину! Из пятна они войска не отзовут. Правда? – спросил, с горделивой надеждой оглядывая братьев.
– Ты не понял?! – Пиренгул мгновенно вспыхнул, но сразу же потух, с грустью вспомнив о невысоких умственных способностях младшего. – Для заморских стран наше княжество – самый удобный проход к пятну. На западе – пустыня, на востоке – сильная Эндогория с неудобными проходами через перевалы. Эндогорцам, несмотря на договор, не до нас. Они нас заранее бросили, втайне
