чиркнуть спичкой, но помедлил.
– Вы сказали, после наступления темноты?
– Ну да, – довольно резко отреагировала она. – Разве не так?
Он поднес пламя к кончику ее сигареты.
– Именно, что так. Вы правы.
Девушка выпустила длинную струйку дыма, потом слегка повернула голову, чтобы лучше его разглядеть.
– Пытаюсь догадаться, чем вы занимаетесь. Наверное, газетчик, репортер? Так мне кажется.
Эмберли улыбнулся, сверкнув белыми зубами.
– Может, объясните, почему пришли к такому выводу?
– Вовсе не хотела вас обидеть, – мягко произнесла она. – Так вы репортер?
– Нет, милая дама. Я барристер.
Фрэнк скорее почувствовал, чем увидел: девушка нахмурилась.
– О… – протянула она. – Барристер.
– В криминальном суде, – добавил Эмберли.
Девушка резко поднялась с дивана.
– Должно быть, страшно интересное занятие. Что ж, мне пора: я ангажирована на следующий танец. Просто в восторге от вашего костюма. Он вам удивительно идет.
Мистер Эмберли пожал плечами. Проводил девушку взглядом, затем отправился на поиски кузины.
Некоторое время назад Фрэнк видел, как она поднимается по лестнице в сопровождении какого-то явно влюбленного молодого человека. У мистера Эмберли тотчас сложилось самое неблагоприятное мнение об этом юнце, и он счел, что вправе разбить эту парочку и пригласить Фелисити на танец, который она обещала ему.
Фрэнк стал пробираться между гостями, толпящимися на широких ступенях, и вошел в холл на втором этаже. Такой же просторный, как и нижний, он был обставлен мягкой мебелью и ширмами, образующими небольшие укромные уголки для отдыха. По одну сторону, у огромного окна, находилась широкая лестница, ярко освещенная разноцветными лампочками; по другую – изящно изогнутая арка позволяла пройти в широкий длинный коридор, находившийся под прямым углом к холлу. Эмберли решил, что кузина отправилась показывать молодому человеку домашнюю картинную галерею, находившуюся в задней части дома, а потому прошел через арку и двинулся по коридору, поглядывая по сторонам.
У входа в арку коридор был освещен, дальняя же его часть тонула в полумраке, точно намекая на то, что далеко не все помещения особняка отведены сегодня под праздник. Эмберли решил, что там, впереди, находятся помещения для слуг, а также задние лестницы и входы, и потому свернул вправо.
Пол был устлан толстым ковром, заглушающим звук шагов. По обеим сторонам коридора – двери, на одной из них табличка «Дамская комната»; все они расположены через довольно большие интервалы. Между ними у стен стоят изящные предметы мебели, разительно отличающиеся от тех – массивных, красного дерева, – что совершенно погубили гостиную внизу. Очевидно, покойный мистер Фонтейн предпочитал громоздкую и солидную, по его мнению, меблировку более изящным изделиям. Да и его наследник, похоже, не собирался менять викторианские стулья, столы и застекленные шкафы на эти изгнанные в ссылку произведения искусства.
