и декомпозиции становятся прогорклыми и неприятными на запах и вкус.
Странно: мы выбрасываем забродившие ягоды, но пьём конечный продукт брожения (вино). Ещё более странно то, как большинство американцев безмерно поедают нечто, невозможное в природе, – патогенный продукт разложения, называемый сыром. Мы делаем его, разлагая казеиновую фракцию молока определёнными бактериями, выделяющими продукты жизнедеятельности, которые многим стали нравиться. Сыр включает почти полный набор продуктов разложения в одной упаковке: разложившиеся белки, сброженные углеводы, прогорклые жиры.
Сыр содержит практически весь набор продуктов разложения в одной упаковке.
Стоит заглянуть в приличный справочник, и вы узнаете, насколько эти вещества ядовиты. И всё равно американцы ежегодно съедают миллиарды килограммов сыра. Утверждать, что все эти яды не создают никаких недомоганий, болезней и немощей в организме, будет очевидным искажением истины. Частый результат этого – опухоли и рак.
Установив, что без специальных инструментов и посуды люди не смогли бы есть данные продукты разложения в природе, мы спокойно можем отнести их к неестественным и уж точно не причислять к продуктам, которые следует сделать основой своей диеты.
Тогда, быть может, мы «млекососущие»?
Я сомневаюсь, что люди когда-либо напрямую сосали молоко коров, коз, лошадей, верблюдов, овец и других животных. И, конечно, сама эта идея абсурдна и оскорбительна для любого мыслящего человека.
Практика употребления молока животных как постоянная часть взрослой диеты существует всего несколько столетий. До появления двигателя внутреннего сгорания большинство семей не могли вспахать, засеять и собрать больше зерна, чем хватит для содержания одной или двух коров. Давать детям коровье молоко вместо материнского – тоже относительно новая практика, возникшая примерно двести лет назад.
Некоторые арабские и африканские народы использовали молоко животных тысячелетиями, но в крайне малом количестве. Это правда, что определённые племена – например, масаи – живут главным образом на молоке и крови крупного рогатого скота, но это ни в коем случае не наша природная пища. В основном они просто вынуждены это делать из-за отсутствия других легкодоступных продуктов.
Ни одно другое животное в природе не пьёт молоко других видов; они инстинктивно понимают, что молоко их матери – идеальная пища, поддерживающая быстрый рост и обеспечивающая их совершенным питательным составом, который нужен развивающемуся телу. Мы не более приспособлены к коровьему молоку, чем к свиному, крысиному, жирафьему… как, впрочем, и наоборот.
Употребление молока патогенно. Если бы молоко и молочные продукты чудесным образом исчезли с лица Земли, за короткий период миллионы людей перестали бы страдать от болезней и патологий [13]. По сути дела, если прекратить хотя бы эту единственную пищевую практику, больницы буквально опустели бы и исчезли очереди к терапевтам.
